Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

> Помоги себе сам!

Пожалуйста, не открывайте новых тем, если Ваше сообщение подойдет под уже открытые темы. Темы открытые давно с множеством сообщений просматриваются чаще. Поэтому помещайте Ваше сообщение в уже открытую тему.
Так будет удобнее находить и читать Ваше сообщение.

3 страниц V  < 1 2 3 >  
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Индийские сказки Дмитрия Гайдука, врубной контент, здорово, да?
Sangita
сообщение 20.1.2009, 14:26
Сообщение #21


Diablo Swing Orchestra
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 2984
Регистрация: 24.3.2007
Из: своего мира :)
Пользователь #: 3522
Благодарили 16061 раз




Репутация:   1618  


good.gif ОЙ МАТУШКИ ДАВНЕНЬКО ТАК НЕ РЖАЛА!!! lol.gif laugh3.gif obnimayu.gif 1.gif yahoo.gif drinks.gif sm110000.gif


--------------------
Там, где волны Аракса шумят...


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Kasha_Protivorec...
сообщение 20.1.2009, 22:51
Сообщение #22


гость форума
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 7
Регистрация: 18.1.2009
Пользователь #: 4929
Благодарили 13 раз




Репутация:   4  


ммм... эти я не слышал smile.gif их где-нибудь можно скачать в mp3?


--------------------
всё, что я говорю, может оказаться ошибкой...
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 20.1.2009, 23:00
Сообщение #23


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


http://ganja-jungle.livejournal.com/87572.html


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 29.1.2009, 13:49
Сообщение #24


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник


05. ПЯТЫЙ РАССКАЗ БЕТАЛА

- "В Варанаси самое главное – это святая река Ганга. На её берегу вечное движение: кто-то моется, кто-то молится, кто-то быков купает, кто-то покойников жжёт. И каждый вечер юные пандиты в белых одеждах выходят на гхаты, поклоняются реке и зажигают жертвенные огни. Уже много сотен лет они этот ритуал совершают – и будут совершать ещё много сотен лет, пока будет стоять город Варанаси….

- впрочем, я вижу, Викрам, что тебе это всё не интересно. Тебе, наверно, гораздо интереснее другое: как же это Бетал ухитряется разговаривать, когда рот у его наглухо заткнут, да ещё и тюрбаном обмотан? А всё очень просто: для разговора я совсем не использую язык. Я же мёртвенький, язык у меня давно отсох - вот и приходится посылать слова тебе прямо в голову, минуя уши. Кстати, я всё время с тобою только так и разговариваю, даже губами не шевелю. А ты и не замечаешь, потому что невнимательный ты к окружающим. Об одном только думаешь, как бы меня поскорее к Виджаю отнести. Да расслабься ты и не спеши, всё равно ведь не донесёшь. Послушай лучше мою историю. Она очень интересная и – представь себе – без малейших намёков на наши с тобой непростые отношения.

Значит, жил в Варанаси молодой пандит, звали его Дамодара. Был он не по годам спокойный, благоразумный и сообразительный. И вот, пришёл к Дамодаре однажды его дружок Гандипа, в очередной раз катастрофически влюбившийся. И рассказал Гандипа, что встретил на гхатах неотразимую красавицу, всю в золоте и цветах, окружённую разодетыми и благоухающими служанками. И был он ею насмерть поражён - она же мимо прошла и не оглянулась, только уронила на камни вот этот цветок лотоса. И вскоре скрылась из виду, и где теперь её искать?

Дамодара лотос взял и внимательно осмотрел. И заметил, что стебель цветка пахнет маслом для волос, а кончик стебля сплющен, как будто его в зубах мусолили. Гандипа подтвердил: да, она за ухо заложить пыталась…, а потом прикусила… а потом к груди прижала, и только после этого уронила.

Тут-то Дамодара и сказал Гандипе:

"Друг мой Гандипа! Ты хоть и зрячий, а как будто слепой. Неужели ты не заметил, что она тебе знаки подавала? "Ухо" на санскрите "карна", "укус" – "дантагхата", а лотос – "падма". Из чего я и заключаю, что красавица твоя живёт в Карнапуре, отца её зовут Дантагхата, а саму её зовут Падмини. А то, что она цветок возле тебя уронила, означает, что ты ей приглянулся. Чтобы этот знак понять, даже санскрита знать не надо!"

Гандипа засомневался: "А не перемудрил ли ты, Дамодара? Виданное ли дело, чтобы девушка такие хитрые загадки загадывала, да ещё и на санскрите!" - Пандит его обсмеял: "Это для тебя они хитрые - а для грамотных людей это проще чем банан почистить. Мы такими шарадами ещё в младшей школе баловались. Впрочем, если тебе не верится – давай поедем в Карнапур и сами всё проверим. Ехать тут недалеко, неделю самое большее".

Тут надо, наверно, про Гандипу немножко объяснить, откуда он такой глупый выискался. Гандипа был простой царевич откуда-то с восточного побережья. В Варанаси он приехал учиться… - э, Викрам! да ты уже почти бежишь! Ладно, попробую и я досказать побыстрее.

Короче, поехали они в Карнапур. И представь себе, Викрам – первый же встречный рассказал им, где живёт Дантагхата. А второй встречный рассказал им всё про Падмини. А третья встречная оказалась её бывшая нянька – старая, одинокая и очень бедная.

Поселились наши герои у старухи, подкормили её и приодели – а она им за это обещала всяческую помощь и поддержку. Гандипа сразу загорелся: беги, мол, бабушка, к моей любимой и сообщи ей, что я уже здесь! Но Дамодара его пыл остудил: "Друг мой Гандипа, не надо так сразу и напрямик. Красивая девушка требует красивого подхода. Пошли-ка ты ей лучше блестящую лаковую шкатулку, а внутрь положи статуэтку Арджуны, завёрнутую в листья бетеля. А для большей точности возьми капельку кармина и покрась Арджуне лук. Таким образом Падмини и имя твоё узнает, и чувства твои поймёт".

Гандипа усомнился: "Как же она всё это поймёт, если даже я тут ничего не понимаю?" – Дамодара в ответ рассмеялся: "Да что же тут непонятного? "Блестящий" на санскрите "кашИ" – а это настоящее имя города Варанаси, известное всем образованным людям. Лук Арджуны назывался Гандива – тебе, Гандипа, это слово ничего не напоминает? А бетель – символ любовной страсти, об этом даже крестьяне знают".

И вот, собрали друзья посылку и вручили её кормилице. Сходила она к Падмини и вернулась расстроенная: очень уж неприветливо девица её приняла. Разговаривала с ней холодно и надменно, а когда шкатулку открыла и статуэтку рассмотрела – возмутилась, раскричалась и отвесила старухе две пощёчины. А руки её были в камфарной пасте, и на старухиных щеках чётко отпечатались десять белых пальцев. Хотела кормилица стереть эти метки, но Падмини не позволила. Сказала: пускай Гандипа из Варанаси на них посмотрит и сделает выводы.

Гандипа опечалился: значит, от ворот поворот? Но Дамодара ему сказал: "Друг мой Гандипа, ты опять ничего не понял. Десять белых полосок – это десятый день светлой половины месяца. Они оставлены на щеках няньки – значит, в указанный день нянька должна снова явиться к Падмини. И получить от неё новое послание для тебя".

И остались друзья в Карнапуре дожидаться десятого дня. А как дождались, так Гандипа снова огорчился сверх всякой меры. Падмини-то со своей кормилицей даже говорить не захотела! Приказала служанкам: "Выведите её отсюда! да не через парадный вход, а через задний двор, в ту калитку, что в саду за беседкой". И никакого послания Гандипе не передала, и его имя даже вскользь не упомянула.

Дамодара как про это услышал, от души Гандипу поздравил: "Сбылась твоя мечта, царевич! Мойся-умащайся, приводи себя в порядок, а после заката ступай в сад – Падмини тебя в беседке ждать будет. Знак на этот раз яснее ясного, никак иначе толковать его нельзя".

Так оно всё и вышло. Пробрался Гандипа в сад, и встретился с беседке со своей возлюбленной, и получил от неё гораздо больше, чем ожидал. От такого горячего приёма ему и вовсе голову снесло: стал он Падмини замуж звать, да так настойчиво! так проникновенно! Она же ему в ответ печально улыбнулась и сказала: "Куда мне замуж? Я с восьми лет замужем, на будущий год к мужу перееду. Хороший ты парень, Гандипа, но невнимательный – мог бы и заметить, что и одеваюсь я по-замужнему, и украшения замужние ношу. Или ты меня у мужа отбить хочешь?"

Гандипа сказал: "Да легко! Давай я увезу тебя в свой город - там никто и не узнает, что ты замужем. Такой брак считается ведическим, он называется… ну, в общем, нам учитель рассказывал, как-то он называется…"

Пандини с подозрением на него посмотрела и по щеке тремя пальцами провела. И сказала: "Ладно, я подумаю. До свиданья, заходи, буду рада тебя видеть". – А Гандипа её тут же переспросил: "Можно тогда я завтра зайду?"

Пандини удивилась: "Да что с тобой, Гандипа-джи? Три пальца ведь было, не один – неужели не заметил". Гандипа признался: "Заметил… но не понял…"

"Ты не понимаешь таких простых намёков? – не поверила Падмини. - Но как же ты тогда мои послания разгадал?"

И тут Гандипа рассказал ей про пандита Дамодару. Пандини нахмурилась, задумалась и наконец промолвила: "Ну что же, передай Дамодаре мой низкий поклон и вручи ему этот стих".

И взяла пальмовый лист, и написала на нём:

"Мудрость есть главное украшение мужчины.
Всякий день благоприятен для встречи с мудрецом".

Гандипа стих прочёл, но опять ничего не понял. А Дамодара, как обычно, обо всём с первой строчки догадался – но ничуть не обрадовался. И сказал Гандипе: "Лучше бы нам уехать отсюда поскорее. Дурное это дело и опасное, крутить шашни с чужой женой, да ещё и с такой развратной". Гандипа подумал и согласился, но всё же решил на три дня задержаться и красавицу ещё разок навестить. Ну, чтобы попрощаться как следует – нехорошо ведь уезжать, не простившись.

Дамодара ему сказал: "Если ты остаёшься – значит, и я остаюсь. Вместе мы приехали, вместе и уедем". И взял пальмовый листок, и написал для Падмини вот такой стишок:

"Чистота есть главное украшение женщины.
Всякий день неблагоприятен для утратившей чистоту".

Падмини эти строки прочла и прослезилась. И весь вечер была задумчива и рассеяна, а когда пришло время расставаться - сходила в дом и принесла горшочек со сладким рисовым пудингом. И сказала Гандипе: "Передай этот кхир своему другу, в знак моей благодарности за проникновенные стихи". И провела по щеке одним пальцем – и Гандипа тут же решил не говорить, что прощается с ней навсегда. И сказал: "До завтра, любовь моя!"

И принёс пандиту горшочек кхира – но Дамодара его даже нюхать не стал, сразу собаке бросил. Она его сожрала и околела. И тут уже даже Гандипа всё понял - и дико разозлился на беспутную девку, которая чуть не отравила его лучшего друга! И воскликнул: "Завтра я её убью!" – и действительно был готов её убить! Но Дамодара его отговорил: "Не делай этого, Гандипа, не губи свою карму. Мы эту хитрую бестию по-другому накажем. Давай-ка я для неё угощение приготовлю – и посмотрим потом, кто из нас хитрее".

На другой день, когда Гандипа к Падмини собрался, вручил ему Дамодара кувшин вина, сдобренного опием, и небольшой трезубец. И велел напоить девицу вином, а когда она уснёт – забрать её самое дорогое ожерелье и поцарапать её трезубцем в нескольких открытых местах.

Гандипа всё это очень удачно проделал: и напоил, и обокрал, и оцарапал - и вернулся к Дамодаре, крайне довольный своей ловкостью. И думал уже, что можно отчаливать обратно в Варанаси - но Дамодара сказал: "Нет, месть моя ещё не завершена. Послезавтра отнеси это ожерелье на рынок и предложи его самому богатому ювелиру. Если он его купит – бери деньги и уходи; а если будут у тебя неприятности – кричи, что эту вещь тебе дал твой учитель, знаменитый йог Чарака, который живёт на кладбище. И тащи всех на кладбище к йогу, пусть он им про это дело всё объяснит".

И вот, отнёс Гандипа ожерелье на рынок – и тут же начались у него неприятности. Ювелир мгновенно распознал, что эта драгоценность из дома Дантагхаты украдена – и кликнул стражу, и Гандипу связали и повели к городскому судье. А судья ни про какого йога и слушать не захотел. Велел он всыпать вору плетей и с позором выгнать его из города, и все собравшиеся в суде приветствовали это решение одобрительными возгласами. И приговор был бы исполнен незамедлительно –

но тут в судебный двор явился знаменитый йог Чарака. Выглядел он сурово и внушительно, почти как Шива в жутком образе Бхайравы. Постучал он по полу трезубцем и возгласил грозным басом:

"Гандипа! Чего хотят от тебя эти люди?"

И только по голосу Гандипа распознал в знаменитом йоге своего друга Дамодару. Бросился он к его ногам и принялся объяснять суть дела. Йог его молча выслушал и объявил судье и всем присутствующим:

"Да, это мой трофей! Я отобрал его у ведьмы-людоедки. Это было позапрошлой ночью. Она прилетела на кладбище, принесла с собой ребёнка и хотела его съесть. Я вступил с ней в бой, сорвал с неё ожерелье и заставил бросить ребёнка. Развяжите моего ученика и отдайте мою добычу!"

А надо сказать, что позапрошлой ночью в городе действительно пропала годовалая девочка. И был по этому поводу большой переполох, и многие подозревали, что девочку украла ведьма. Поэтому после слов знаменитого йога в судебном собрании воцарилась изумлённая тишина – и лишь после долгой паузы судья наконец догадался спросить:

"А где ребёнок?"

"Я отдал девочку крестьянам, живущим возле кладбища, - ответил Чарака. - Сейчас она должна быть у них".

Тут же послали гонцов на кладбище и к родителям девочки; а пока они туда-сюда ходили, судья подошёл к Чараке и спросил у него осторожным шепотом:

"Шри Шри Чарака! Скажите, пожалуйста: есть ли, кроме этого ожерелья, ещё какие-то приметы, по которым можно распознать упомянутую вами ведьму?"

Йог ответил:

"Да, такие приметы могут быть. Во время боя я несколько раз ударил её трезубцем. Если она не призрак, то на её коже должны были остаться заметные царапины".

И тогда судья велел послать за Падмини и сообщить ей, что ожерелье нашлось – пусть-де зайдёт в суд, опознает его и заберёт. Падмини вскорости явилась – и все увидели на её руках, груди и пояснице явственные следы трезубца! И, как она ни оправдывалась, участь её была уже предрешена.

Нет, Викрам, её не сожгли – в Карнапуре сжигают только вдов и только по их собственной воле. Её не повесили, не обезглавили и даже не высекли – её просто выгнали из города. И родители от неё отказались, вот до какой степени все поверили, что она ведьма! И вправду, трудно было не поверить столь очевидным доказательствам.

И побрела Падмини куда глаза глядели. А вскоре после неё из города вышли знаменитый йог и его ученик. И направились в Варанаси – но дошли только до ближайшего леса. А там их встретила Падмини, разгневанная и прекрасная. Не говоря ни слова, подошла она к Гандипе, прокусила ему горло и в три глотка высосала всю кровь. И отшвырнула его тело на дорогу, и обратилась к остолбеневшему Дамодаре:

"Не бойся, пандит, я не буду тебя убивать, ты мне для другого нужен. Ты оказался умней, чем я думала: ты догадался, кто я на самом деле. Да, я скверная женщина: я колдую, навожу порчу, краду молоко у коров, соблазняю школяров и ем детей. Сам понимаешь, что при таких недостатках мне необходим очень строгий, порядочный и умный муж, который уравновесил бы мои дурные наклонности и, возможно, смог бы обуздать мою безудержную натуру. Любого другого я загрызу, как только он мне надоест – тебя же я буду любить и почитать до конца твоих дней. Правда, жить нам теперь придётся не в уютном особняке, а в лесной пещере, но в этом, если разобраться, есть и доля твоей вины. Но я на тебя не сержусь – и ты на меня сердись. Давай-ка полетим уже в нашу пещеру – вот увидишь, там не так уж плохо!"

И Падмини обхватила Дамодару за пояс, и улетела с ним в дальний лес, и с тех пор он навеки пропал для цивилизованного мира. И чем больше я размышляю об этой истории, Викрамушка, тем больше убеждаюсь в том, что молодой пандит пострадал исключительно из-за своих самых лучших качеств. Погляди-ка: сперва он самозабвенно помогал другу, потом целомудренно отказался от внебрачных утех, потом поставил на место зарвавшуюся развратницу – и каждый его благородный поступок был ступенью, ведущей в пещеру ведьмы-людоедки. Судьба покарала его за то, что он вёл себя слишком правильно – не так ли, Викрам Адитья? Или ты считаешь иначе? Говори же: если ты имеешь своё мнение и молчишь – твоя кровь закипит и испарится!"

И Викрам ответил Беталу:

-"Да, у меня есть своё мнение об этой истории. Я считаю, что в происшедшем отчасти виноваты родители Дамодары. Если бы они женили сына своевременно, ничего подобного с ним бы не произошло. Он просто не поехал бы с Гандипой в Карнапур – семейному человеку некогда было бы заниматься такими пустяками. С другой стороны, отчасти в нём виноват и сам Дамодара. Если он собирался посвятить себя духовным занятиям, ему следовало бы дать обет безбрачия – это защитило бы его от посягательств нечистой силы и, опять же, помогло бы ему не размениваться на пустяки.

Да, все поступки Дамодары были правильными – но его жизненное положение при этом было в корне неправильным. Жизнь благородного человека, Бетал, подразделяется на четыре ашрама: в начале пути он невинный ребёнок, затем отец семейства, затем лесной отшельник, и в конце пути – просветлённый скиталец, сбрасывающий оковы материального мира. В каком же из ашрамов находился Дамодара? Да ни в каком! Он застрял между детством и зрелостью и вовсе не задумывался о том, что в таком подвешенном положении нельзя находиться вечно. И в конце концов судьба всё-таки вытолкнула его в ашрам, соответствующий его возрасту. Возможно, всё случилось не так как, он хотел – но он оказался на том месте, где ему подобало быть".

-"Ай да Викрам! – воскликнул Бетал. – На этот раз ты убедителен, как никогда! Слушал бы тебя и слушал – но, к сожалению, за разговорами мы уже почти вышли из леса. А ты ведь заговорил, и я давно уже свободен. Ну, в общем, на этом месте я тебя покидаю – но я почему-то уверен, что мы увидимся снова. До скорого свиданья, царь царей индийских!"

И Бетал улетел на свой тамаринд и ловко повесился вниз головой. А Викрам огляделся и обнаружил, что дорога и в самом деле уже свернула к выходу из леса. Впереди между деревьями виден широкий просвет, в нём мерцают звёзды, и где-то уже совсем недалеко виднеется пульсирующее оранжевое пятно – наверно, это костёр Виджая? Что ж, решение задачи вроде бы найдено: надо идти быстрее, говорить медленнее и постараться, чтобы Бетал сказал как можно больше лишних слов.

Викрам рассмеялся и отправился к тамаринду. Отвязал Бетала, размотал его голову, вынул кляп изо рта, взвалил его на плечи и побежал к выходу из леса.

Бетал сразу же принялся уговаривать его идти помедленнее да поспокойнее – но Викрам не реагировал на уговоры. И тогда покойник хихикнул и сказал:

- Считаешь, что ты меня перехитрил, Викрамушка? Уверен, что донесёшь меня, олень быстроногий? Ладно же, беги-беги – а я всё равно успею рассказать тебе новую историю. Она будет очень короткая, но заставит тебя о многом задуматься. В общем, слушай:

И Бетал рассказал свою шестую историю.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 31.1.2009, 05:14
Сообщение #25


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Эта сказка была сильно откорректирована - вот новая версия:

- "В городе Варанаси самое главное – это святая река Ганга. На её берегу вечное движение: кто-то моется, кто-то молится, кто-то быков купает, кто-то покойников жжёт. И каждый вечер юные пандиты в белых одеждах выходят на гхаты, поклоняются реке и зажигают жертвенные огни. Уже много сотен лет они этот ритуал совершают – и будут совершать ещё много сотен лет, пока будет стоять город Варанаси….

- впрочем, я вижу, Викрам, что про Варанаси тебе не интересно, да? Тебе, наверно, гораздо интереснее другое: как же это Бетал ухитряется разговаривать, когда рот у него наглухо заткнут, да ещё и тюрбаном обмотан? А всё очень просто: для разговора я совсем не использую язык. Я же мёртвенький, язык у меня давно отсох - вот и приходится посылать слова тебе прямо в мозг, минуя уши. Кстати, я всё время с тобою только так и разговариваю, даже губами не шевелю. А ты и не замечаешь, потому что невнимательный ты к окружающим. Об одном только думаешь: как бы меня поскорее к Виджаю доставить. Да расслабься ты и не спеши, всё равно ведь не донесёшь. Послушай-ка лучше, что я тебе рассказываю. Там чем дальше, тем интереснее будет.

Значит, обитал когда-то в Варанаси молодой пандит по имени Дамодара. Жил он там не тужил, Веды наизусть учил, книжки мудрые читал, ритуалы совершал, в диспутах участвовал. Дожил он так до восемнадцати лет, но о женитьбе и не помышлял – всё бы ему учиться да медитировать.

Дружил Дамодара с Гандипой, царевичем из страны киратов, и дружба эта многих удивляла. Гандипа в университете три года проучился, да так ничему и не научился. Читал он по складам, считал на пальцах, и все науки ему были скучны и непонятны, а интересовали его только лошади, оружие, вино, опиум и женщины. Но для Дамодары он был как младший брат – пусть и неразумный, зато свой.

Однажды вечером вышел Дамодара на берег Ганги, прошёлся по гхатам и нашёл там своего лучшего друга. Сидел царевич на каменной ступеньке, вертя в руках цветок лотоса, и на лице у него было написано такое отчаяние, что даже нищие к нему не цеплялись и торговцы за пять шагов обходили. И догадался Дамодара, что друг его, должно быть, в очередной раз катастрофически влюбился.

Присел он рядышком с царевичем, помаленьку выспросил про его печаль. И рассказал Гандипа, что встретил на этом самом месте неотразимую красавицу, всю в золоте и цветах, окружённую разодетыми и благоухающими служанками. И был он ею насмерть поражён - она же мимо прошла и не оглянулась, только уронила на камни вот этот цветок лотоса. И вскоре скрылась из виду, и где теперь её искать?

Дамодара лотос взял и внимательно осмотрел. И заметил, что стебель цветка припахивает маслом для волос, как будто его за ухом носили; а кончик стебля сплющен, как будто его в зубах мусолили. Гандипа подтвердил: да, она за ухо заложить пыталась… а потом прикусила… а потом к груди прижала, и только после этого уронила.

Тут-то Дамодара и сказал Гандипе:

"Друг мой Гандипа! Ты хоть и зрячий, а как будто слепой. Неужели ты не заметил, что она тебе знаки подавала? "Ухо" на санскрите "карна", "укус" – "дантагхата", а лотос – "падма". Из чего я и заключаю, что красавица твоя в городе Карнапуре, отца её зовут Дантагхата, а саму её зовут Падмини. А то, что она цветок возле тебя уронила, означает, что ты ей приглянулся. Чтобы этот знак понять, даже санскрита знать не надо!"

Гандипа засомневался: "А не перемудрил ли ты, Дамодара? Виданное ли дело, чтобы девушки такие хитрые загадки загадывали, да ещё и на санскрите!" - Пандит его обсмеял: "Это для тебя они хитрые - а для грамотных людей это проще чем банан почистить. Мы такими шарадами ещё в младшей школе баловались. Впрочем, если тебе не верится – можно туда съездить и всё проверить. Карнапур ведь не так уж и далеко: вверх по течению десять дней, а если по суше, то и вовсе неделя пути".

Услышав об этом, Гандипа тут же устремился на базар, нанимать повозку до Карнапура. Дамодара пытался его отговорить, но в конце концов сам с ним поехал. Решил пандит проверить, насколько точно он все знаки разгадал – да и на красавицу поглядеть, если получится.

И прибыли они в Каранапур, и - представь себе, Викрам! – первый же встречный рассказал им, где живёт Дантагхата. А второй встречный рассказал им всё про Падмини. А третья встречная оказалась её бывшая нянька – старая, одинокая и очень бедная.

Поселились наши герои у старухи, подкормили её и приодели – а она им за это обещала всяческую помощь и поддержку. Гандипа сразу загорелся: беги, мол, бабушка, к моей любимой и сообщи ей, что я уже здесь! Но Дамодара его пыл остудил: "Друг мой Гандипа, не надо так сразу и напрямик. Красивая девушка требует красивого подхода. Пошли-ка ты ей лучше блестящую лаковую шкатулку, а внутрь положи статуэтку Арджуны, завёрнутую в листья бетеля. А для большей ясности возьми капельку кармина и покрась Арджуне лук. Таким образом Падмини и имя твоё узнает, и чувства твои поймёт".

Гандипа усомнился: "Как же она всё это поймёт, если даже я тут ничего не понимаю?" – Дамодара в ответ рассмеялся: "Да что же тут непонятного? "Блестящий" на санскрите "кашИ" – а это настоящее имя города Варанаси, известное всем образованным людям. Лук Арджуны назывался Гандива – тебе, Гандипа, это слово ничего не напоминает? А бетель и кармин – символы любовной страсти, об этом даже крестьяне знают".

Собрал Гандипа такую посылку и вручил её кормилице. Сходила она к Падмини и вернулась расстроенная: очень уж неприветливо девица её приняла. Разговаривала с ней холодно и надменно, а когда шкатулку открыла и статуэтку рассмотрела – возмутилась, раскричалась и отвесила старухе две пощёчины. Руки её были в камфарной пасте, и на старухиных щеках чётко отпечатались десять белых пальцев. Хотела кормилица стереть эти метки, но Падмини не позволила. Сказала: пускай Гандипа из Варанаси на них посмотрит и сделает выводы.

Гандипа опечалился: значит, от ворот поворот? Но Дамодара ему сказал: "Друг мой Гандипа, ты опять ничего не понял. Десять белых пальцев – это десятый день светлой половины месяца. Знаки эти оставлены на щеках няньки – значит, в указанный день нянька должна снова явиться к Падмини и получить от неё новое послание для тебя".

И остались друзья в Карнапуре дожидаться десятого дня. А как дождались, так Гандипа снова чуть в отчаянье не впал. Падмини-то со старухой на этот раз даже говорить не захотела! Приказала служанкам: "Выведите её отсюда! да не через парадный вход, а через задний двор, в ту калитку, что в саду за беседкой". И никакого послания Гандипе не передала, и его имя даже вскользь не упомянула.

Дамодара как про это услышал, от души Гандипу поздравил: "Сбылась твоя мечта, царевич! Мойся-умащайся, приводи себя в порядок, а после заката ступай в сад – Падмини тебя в беседке ждать будет. Знак на этот раз яснее ясного, никак иначе толковать его нельзя".

Так оно и вышло. Пробрался Гандипа в сад, и встретился с беседке со своей возлюбленной, и получил от неё гораздо больше, чем ожидал. От такого горячего приёма ему и вовсе голову снесло: стал он Падмини замуж звать, да так настойчиво! так проникновенно! Она же ему в ответ печально улыбнулась и сказала: "Куда мне замуж? Я с восьми лет замужем, на будущий год к мужу перееду. Хороший ты парень, Гандипа, но невнимательный – мог бы и заметить, что и одеваюсь я по-замужнему, и украшения замужние ношу. Или ты меня у мужа похитить хочешь?"

Гандипа сказал: "Да легко! Давай я увезу тебя в страну киратов - там никто и не узнает, что ты замужем. Такой брак, между прочим, считается ведическим, он называется… ну, в общем, нам учитель рассказывал, как-то он там называется…"

Падмини с подозрением на него посмотрела и по щеке тремя пальцами провела. И сказала: "Ладно, я подумаю. До свиданья, заходи, буду рада тебя видеть". – А Гандипа её тут же переспросил: "Можно тогда я завтра зайду?"

Падмини удивилась: "Да что с тобой, Гандипа-джи? Три пальца ведь было, не один – неужели не заметил". Гандипа признался: "Заметил… но не понял…"

"Ты не понимаешь таких простых намёков? – не поверила Падмини. - Но как же ты тогда мои послания разгадал?"

И тут Гандипа рассказал ей про пандита Дамодару. Падмини нахмурилась, задумалась и наконец промолвила: "Ну что же, передай Дамодаре мой низкий поклон и вручи ему этот стих".

И взяла пальмовый лист, и написала на нём:

"Мудрость есть главное украшение мужчины.
Всякий день благоприятен для встречи с мудрецом".

Гандипа стих кое-как прочёл, но опять ничего не понял. А Дамодара, как обычно, обо всём по первой строчке догадался – но ничуть не обрадовался. И сказал Гандипе: "Лучше бы нам уехать отсюда поскорее. Дурное это дело и опасное, крутить шашни с чужой женой, да ещё и с такой развратной". Гандипа подумал и согласился, но всё же решил на три дня задержаться и красавицу ещё разок навестить. Ну, чтобы попрощаться как следует – нехорошо ведь уезжать, не простившись.

Дамодара ему сказал: "Если ты остаёшься – значит, и я остаюсь. Вместе мы приехали, вместе и уедем". И взял пальмовый листок, и написал для Падмини вот такой стишок:

"Чистота есть главное украшение женщины.
Всякий день неблагоприятен для утратившей чистоту".

Падмини эти строки прочла - и прослезилась. И весь вечер была задумчива и рассеяна, а когда пришло время расставаться - сходила в дом и вынесла горшочек со сладким рисовым пудингом. И сказала Гандипе: "Передай это своему другу, в знак моей благодарности за проникновенные стихи". И провела по щеке одним пальцем – и Гандипа тут же решил не говорить, что прощается с ней навсегда. И сказал: "До завтра, любовь моя!"

И принёс пандиту угощение – но Дамодара его даже нюхать не стал, сразу собаке бросил. Она его сожрала и околела. И тут уже даже Гандипа всё понял - и дико разозлился на беспутную девку, которая чуть не отравила его лучшего друга! И воскликнул: "Завтра я её убью!" – и действительно был готов её убить! Но Дамодара его отговорил: "Не делай этого, Гандипа, не губи свою карму. Мы эту хитрую бестию по-другому накажем. Давай-ка я для неё угощение приготовлю – и посмотрим потом, кто из нас хитрее".

На другой день, когда Гандипа к Падмини собрался, вручил ему Дамодара кувшин вина, сдобренного опием, и небольшой трезубец. И велел напоить девицу вином, а когда она уснёт – украсть её самое дорогое ожерелье и поцарапать её трезубцем в нескольких открытых местах.

Гандипа всё это очень удачно проделал: и напоил, и обокрал, и оцарапал - и вернулся к Дамодаре, крайне довольный своей ловкостью. И думал уже, что можно отчаливать обратно в Варанаси - но Дамодара сказал: "Нет, месть моя ещё не завершена. Завтра переоденься странствующим аскетом, отнеси это ожерелье на рынок и предложи его самому богатому ювелиру. Если он его купит – бери деньги и уходи; а если будут у тебя неприятности – кричи, что эту вещь тебе дал твой учитель, знаменитый йог Чарака, который живёт на кладбище. И ничего не бойся – всё, что нужно, я уже устроил".

И вот, отнёс Гандипа ожерелье на рынок – и тут же начались у него неприятности. Ювелир мгновенно распознал, что эта драгоценность из дома Дантагхаты – и кликнул стражу, и Гандипу связали и повели к городскому судье. А судья ни про какого йога и слушать не захотел. Велел он всыпать вору плетей и с позором выгнать его из города. И приговор был бы исполнен незамедлительно –

но тут в судебный двор явился сам йог Чарака. Выглядел он сурово и внушительно, почти как Шива в жутком образе Бхайравы. Постучал он по полу трезубцем и возгласил грозным басом:

"Гандипа! Чего хотят от тебя эти люди?"

И только по голосу царевич распознал в знаменитом йоге своего друга Дамодару. Бросился он к его ногам и принялся объяснять суть дела. Йог его молча выслушал и объявил судье и всем присутствующим:

"Да, ожерелье - это мой трофей! Сегодня ночью я отобрал его у ведьмы. Развяжите моего ученика и отдайте мою добычу!"

Тут судья принялся расспрашивать его про обстоятельства этого дела. И йог рассказал такую историю:

"В эту ночь я сидел на кладбище и созерцал свою смерть. Тело моё было подобно сгоревшей ветке, но духу всё никак не удавалось уподобиться остывшему пеплу. Я прервал медитацию, огляделся вокруг и увидел, что на кладбище горит костёр, а возле него сидит женщина с годовалым младенцем. Он громко плакал – вот отчего я не мог сосредоточиться.

Я подошёл поближе и увидел, что у ребёнка связаны ноги, а в руках у женщины большой нож. Мне стало ясно, что это ведьма – одна из тех, которые крадут и пожирают детей. Я велел ей оставить ребёнка и убираться с кладбища – она же отложила его в сторону, встала и пошла на меня с ножом. Я ударил её трезубцем – она увернулась, лишь слегка оцарапавшись, и бросилась на меня с другой стороны. Но я был проворнее – она снова напоролась на мой трезубец. Тут уж я атаковал её, сорвал с неё ожерелье и отогнал от ребёнка – и она убежала, осыпая меня проклятиями. Так мне досталась эта вещь, которую я хочу продать; ребёнка же я отдал крестьянам, живущим возле кладбища".

А надо сказать, что накануне в городе действительно пропала годовалая девочка. И был по этому поводу большой переполох, и многие подозревали, что ребёнка украла ведьма. Когда йог сообщил, что девочка жива, гонцы побежали на кладбище и вскорости её доставили. Радости её родителей не было предела! А судья спросил у знаменитого йога:

"Шри Шри Чарака! Скажите, пожалуйста: а есть ли, кроме этого ожерелья, ещё какие-то приметы, по которым можно распознать упомянутую ведьму?"

Йог ответил коротко и просто:

"Её можно опознать по следам от моего трезубца".

И тогда судья послал гонцов к Падмини и велел сообщить ей, что похищенное ожерелье нашлось – пусть-де зайдёт в суд, опознает его и заберёт. Падмини вскорости явилась – и все увидели на её руках, груди и пояснице явственные следы трезубца! И йог, едва её завидев, воскликнул: "Да, это она!" И, как красавица ни оправдывалась, участь её была предрешена.

Нет, Викрам, её не сожгли – в Карнапуре сжигают только вдов и только по их собственному желанию. Её не повесили, не обезглавили и даже не высекли – её просто посадили на плот, отбуксировали на середину Ганги и пустили вниз по течению. И не дали ей ни весла, ни шеста, чтобы она не мешала реке решать свою судьбу. И даже её родители от неё отказались, вот до какой степени все поверили, что она ведьма! И правда, трудно было не поверить столь очевидным доказательствам.

А на другое утро весь город высыпал на берег Ганги – провожать могучего йога Чараку и его ученика. Горожане подарили им лодку, а отец похищенной девочки вызвался проводить их хоть до самого моря. Но друзья отказались от его компании, поскольку Чараке не хотелось всю дорогу париться в парике и накладной бороде. Едва отплыв от города, они причалили к уютной рощице, помылись, переоделись –

и вдруг заметили Падмини. Шла она к ним с другого берега реки прямо по воде, лицо её пылало гневом и было прекрасно как никогда. Гандипа шагнул ей навстречу – она схватила его за волосы, и прокусила ему горло, и в три глотка высосала всю его кровь. И отшвырнула его тело на середину реки, и обратилась к остолбеневшему Дамодаре:

"Не бойся, пандит, я не буду тебя убивать, ты мне для другого нужен. Ты оказался умней, чем я думала: ты догадался, кто я на самом деле. Да, я скверная женщина: я колдую, навожу порчу, краду молоко у коров, соблазняю школяров и ем детей. Сам понимаешь, что при таких недостатках мне необходим очень строгий, порядочный и умный муж, который уравновесил бы мои дурные наклонности и, возможно, смог бы обуздать мою безудержную натуру. Любого другого я загрызу, как только он мне надоест – тебя же я буду любить и почитать до конца твоих дней. Правда, жить нам теперь придётся не в уютном особняке, а в лесной пещере, однако в этом, если разобраться, есть и доля твоей вины. Но я на тебя не сержусь – и ты на меня не сердись. Давай-ка полетим в нашу пещеру – вот увидишь, там не так уж плохо!"

И Падмини обняла Дамодару за талию и улетела с ним в Гималаи - и с тех пор он навеки пропал для цивилизованного мира. И чем больше я размышляю об этой истории, Викрамушка, тем больше убеждаюсь в том, что молодой пандит пострадал исключительно из-за своих самых лучших качеств: дружеской верности, чистоплотности и принципиальности. Судьба покарала его за то, что он вёл себя слишком правильно – не так ли, Викрам Адитья? Или ты считаешь иначе? Говори же: если ты имеешь своё мнение и молчишь – твоя кровь закипит и испарится!"

И Викрам ответил Беталу:

-"Да, у меня есть своё мнение. Я считаю, что в происшедшем больше всех виноваты родители Дамодары. Если бы они женили сына своевременно, ничего подобного с ним бы не произошло. Он просто не поехал бы с Гандипой в Карнапур – семейному человеку некогда было бы заниматься такими пустяками. А "лучшие качества" тут ни при чём: Гандипа ведь таковых не имел, но пострадал гораздо тяжелее – не так ли, Бетал?"

- "Так-то оно так, - возразил Бетал, - но ты забываешь про Падмини. Её выдали замуж в восемь лет – и что же? Пошло ей это на пользу? Нет, Викрам, брак не панацея: если человек захочет найти себе неприятности, он найдёт их вне зависимости от семейного положения. Взгляни-ка на себя: у тебя же наверняка несколько жён и куча детей – а ты тут с покойником по лесу бегаешь…"

- "Ну, и какие у меня от этого неприятности? – усмехнулся Викрам. – Я здоров, я не устал, я даже не вспотел. Я гуляю по лесу, ты рассказываешь мне интересные истории, воздух свеж, погода хороша – чего мне ещё желать? А потом я донесу тебя до Виджая, и он вручит мне то, что обещал, и – уверяю тебя! – все мои жёны и дети от этого только выиграют. Правда, Бетал?".

-"Ай да Викрам! – воскликнул Бетал. – Ай да оптимист! С тобой чертовски приятно говорить – но, похоже, мы с тобой заговорились. Лес-то уже вот-вот закончится, а там за ручьём кончается и моя территория. Полечу-ка я домой и отдохну немножко – а потом ты опять за мной зайдёшь и мы ещё погуляем."

И улетел на свой тамаринд и ловко повесился вниз головой. А Викрам тихонько выругался ему вслед: он ведь давно заметил, что дорога свернула к выходу из леса. И он надеялся, что вот-вот успеет – но Бетал всё-таки сорвался с крючка!

Ладно, пусть себе летит – главное, что Викрам обнаружил наконец слабое место Бетала. Покойник любит поговорить! Ну что же, тогда всё просто. Надо ускорять шаг, когда он говорит увлечённо, и притормаживать, когда его речь замедляется. А на загадку его надо отвечать как можно длиннее – он ведь не улетит, пока не дослушает ответ!

И Викрам вернулся к тамаринду, бодрый и уверенный в себе. Покойник приветствовал его радостным возгласом. Викрам отвязал его, взвалил на плечи и отправился в путь. А Бетал тут же принялся рассказывать ему свою шестую историю.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 5.2.2009, 16:23
Сообщение #26


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник


06. ШЕСТОЙ РАССКАЗ БЕТАЛА
- "На горе Меру растёт дерево кальпаврикша – широкое, многоствольное, очень похожее на баньян. Это дерево исполняет любые желания, даже самые идиотские. Надо только встать в его тени, загадать желание и пропеть Гаятри-мантру. Если мантра звучит красиво и правильно, то после "Ом бхур бхувАх свахА" на ветке появляется цветок, после "Тат СавитУр варЕньям" из него получается завязь, после "БхАрго девАсья дхимахИ" созревает плод, а после "ДхИйо йо нах прачодаЯт" он падает к ногам, его и срывать не надо. А дальше всё просто: отнеси этот плод домой, положи в горшок, полей водичкой – и из него вырастет та вещь, которую ты пожелал.

Когда-то и у людей было целых пять таких деревьев: четыре по краям земного диска и одно почти посерёдке, у истоков Годавари. Стояли они за железными стенами в укреплённых городах, где правили цари-священники, называемые бхагаванами. Многие простые люди путали их с богами и поклонялись им как богам – но бхагаваны не гордились, не заносились и даже не радовались таким почестям. Каждый день была у них одна и та же забота: принимать нуждающихся и пересказывать их просьбы волшебному дереву. И была у них другая забота: подрезать кальпаврикше ветки и верхушку и обрывать её воздушные корни, чтобы она не разрасталась сверх меры. И не считали они себя ни богами, ни правителями, но только слугами божественного растения.

И так служили они кальпаврикшам полтора миллиона лет, начиная с Золотого века. В ту блаженную эпоху служилось им лёгко: люди были могущественны как боги и не страдали лишними желаниями. Раз в сотню лет приходил к кальпаврикше какой-нибудь посетитель, чаще из любопытства, чем по необходимости. Но постепенно Золотой век сменился Серебряным, а за ним и Медный подоспел. Могущества у людей поубавилось, а желаний поприбавилось - и к волшебным деревьям стекались уже сотни, а то и тысячи просителей в день.

Чтобы справится с растущими ордами, в верховьях Годавари придумали простой и эффективный способ распределения благ. Раз в неделю тамошний бхагаван вместе со своими брахманами просил у дерева много еды, одежды и всяких полезных простых вещей. Звучала Гаятри, падали плоды. Кшатрии вывозили их на площадь и раздавали по одному в одни руки. Такой порядок завёлся у них ещё в Серебряном веке, и бхагаваны поддерживали его восемьсот тысяч лет или даже больше. Однако соседи их примеру не последовали.

Бхагаваны северной кальпаврикши говорили: "На Годавари всё вверх ногами: благородные трудятся, народ бездельничает". А сами они в своё время приняли закон, что под дерево разрешается входить только брахманам и кшатриям, а всем остальным нельзя даже на тень наступать. И этот закон строго соблюдался восемьсот тысяч лет: все брахманы и кшатрии охотно его поддерживали. Простецы чувствовали себя обиженными – но их иногда подкармливали, а чаще поколачивали и отгоняли подальше от дерева. И они в конце концов находили себе пропитание и сами как-то устраивались.

Бхагаваны восточной кальпаврикши назвали Север и Годавари "странами дураков". У них-то против дураков был принят грамотный закон: все прошения к дереву желаний подавать только в письменном виде. А потом ещё возле дерева сидел брахман, читал твоё прошение и задавал тебе три вопроса. Хоть на один ответишь неправильно – и к дереву не подпустят. Зато внутри уже можно было хоть целый день Гаятри распевать, и даже тачку давали. И эта система тоже просуществовала восемьсот тысяч лет – оттого-то Восток до сих пор такой грамотный! Правда, раз в пятьсот лет восточные грамотеи устраивали мощный бунт и свергали бхагавана – но потом всё равно восстанавливали прежний порядок, потому что не могли придумать ничего более разумного.

Бхагаваны южной кальпаврикши подсмеивались над всеми своими соседями. У них всё было традиционно и просто: никаких законов, кроме уважения к старшим. Пропуском к дереву желаний на юге служила седая борода. Стражники все бороды внимательно осматривали, и если находили хоть один чёрный волос, то вежливо просили прийти попозже. А проходимцев с крашеными бородами вычисляли без труда и изгоняли навечно: глаз у стражников был намётанный. И этот порядок тоже существовал восемьсот тысяч лет, и недовольны им были только молодые, да и то не все. Каждый ведь надеялся до седых волос дожить.

А бхагаван западной кальпаврикши посчитал все эти ухищрения излишними. Он сказал: "Да исполнятся желания каждого, кто умеет правильно и красиво петь Гаятри-мантру! Воистину, среди тех, кто хорошо поёт Гаятри, нет и не может быть недостойных людей!" И велел снести ограду, построенную вокруг дерева желаний, и больше не обрезать его ветки. И за восемьсот тысяч лет дерево разрослось настолько, что покрыло своей кроной всю западную четверть земного диска. И стало под ним тесно, потому что сбежались под его сень многочисленные северные простецы, молодые парни с юга, малограмотные дядьки с востока и даже некоторые граждане с верховьев Годавари, которым надоели слишком простые вещи. И прописались там надолго или навсегда, и научились безупречно петь Гаятри – а у слона Анджаны, поддерживавшего западную сторону земного диска, помаленьку начали подгибаться коленки. Непомерно тяжелой стала эта сторона, и вся Земля пошла перекашиваться на запад, грозя перевернуться вверх тормашками.

Все остальные бхагаваны встревожились и потребовали от западного, чтобы он срочно обрезал ветки своей кальпаврикши, восстановил ограду и выгнал из страны всех лишних граждан. Но западный бхагаван ответил им: "Разломайте лучше ваши ограды и перестаньте обрезать кальпаврикши. Тогда и у вас будет как у меня, и равновесие восстановится".

Бхагаваны не последовали его совету, а наоборот. Они объединили свои армии и отправили их в западные земли. И истребили там всех, кто попался под руку, и западного бхагавана тоже истребили. А у его кальпаврикши попытались удалить лишние стволы и укоротить ветки – но где-то что-то не рассчитали, и дерево рухнуло. И весь этот раздрай случился только из-за того что западный бхагаван слишком сильно желал добра своим подданным – не так ли, Викрам? Или ты считаешь, что причина катастрофы в чём-то другом? Говори же, не подвергай себя опасности! Если ты имеешь своё мнение и молчишь, твои кости рассыплются на мелкие кусочки!"

Викрам ускорил шаг и ответил Беталу:

- "Катастрофа случилась потому что она не могла не случиться. Вспомни, Бетал: ты же сам говорил, что в Золотой век деревом желаний интересовались лишь немногие. Но затем, по мере общей порчи мира, люди перестали видеть разницу между исполнением желаний и счастьем. Оттого-то и случилась впоследствии битва на Курукшетре, а вслед за ней ещё великое множество несчастий и катастроф. Испортились не только простые люди – испортились и дваждырождённые, и даже сами бхагаваны.

Хранители западной кальпаврикши впали в детство: одному из них пригрезилось, будто правильное произношение есть признак добродетели - а остальные повторяли эту глупость из поколение в поколение восемьсот тысяч лет подряд! Не удивительно, что они первыми лишились кальпаврикши: её отняли у них как игрушку у ребёнка.

Немногим лучше оказались и восточные бхагаваны: они вообразили, что добродетель проявляется в грамотности и умении отвечать на вопросы! Восемьсот тысяч лет они играли в школу – и я уверен, что соседи в конце концов отшлёпали их как школьников и отобрали деревце."

- "Они сами себя отшлёпали, - возразил Бетал, - и сами дерево загубили. Вернувшись домой, тамошняя армия тут же начала готовиться к круговой обороне. Кальпаврикша сутками напролёт рожала им доспехи, коней и оружие – но им всё было мало и мало. И они додумались построить под деревом что-то вроде лесов, расположить на них тысячу проверенных людей, и чтобы вся эта толпа дружно загадала оружие и хором пропела Гаятри. Представление состоялось, певцы попали в унисон, на дереве разом выросла тысяча плодов, и ветки обвалились под их тяжестью. После этой травмы кальпаврикша уже не отзывалась ни на какие Гаятри, как бы красиво и правильно они не звучали. Зато оружия у них получилось огромная гора".

- "И что они сделали с этим оружием?" – спросил Викрам, осторожно наращивая скорость.

- "Поубивали друг друга, - ответил Бетал. – Ну, не так чтобы совсем пустыня осталась, но тысячу лет потом в себя приходили. У них же были стрелы с калакутой, ещё с Трета-юги лежали – ну, и какой-то герой пустил их в ход. Представляешь, Викрам, что такое калакута?"

- "Только очень приблизительно. ", - ответил Викрам, вглядываясь в даль. Деревья вроде бы уже поредели, сквозь толщу веток просвечивало пульсирующее оранжевое пятнышко – наверно, костёр Виджая. А покойник-то явно увлёкся беседой – значит, надо говорить с ним ещё и ещё…

- "Ну, и я толком не знаю, - сказал Бетал. – Говорят, что это чёрный огонь, сжигающий всё и не гасимый ничем. Но что это мы всё с тобой болтаем и болтаем? Ты ведь заговорил – а значит…"

- "Ничего это не значит! – уверенно возразил Викрам. – Ты ещё не рассказал мне, как погибли остальные кальпаврикши".

- "Они не все погибли, - уточнил Бетал. – Одна до сих пор стоит где-то в южных лесах, её все забросили и забыли. Но если пропеть под ней Гаятри - она заработает, можно быть уверенным".

- "Слишком похоже на сказку, - улыбнулся Викрам. – Трудно поверить, чтобы люди вот так вот запросто ушли от дерева желаний".

- "Южане ушли не просто, - сказал Бетал. – Южане ушли красиво. У них под кальпаврикшей образовалось изрядное стойбище седобородых, которые ничего уже не желали, а просто заседали в тени и размышляли на духовные темы. Один из них вообразил себе мир без себя, и стало ему так хорошо и торжественно, что он самопроизвольно запел Гаятри. И тут перед ним свалился плод, о смысле которого он догадался сразу. И дед сказал другим дедам: "Братья! Без нас тут будет лучше!" – и съел этот плод, и навеки выпал из круговорота рождений и смертей. Пример его оказался заразительным: сперва увлеклись другие деды, за ними стражники и придворные, затем поветрие распространилось на молодёжь, и даже сам бхагаван в конце концов не преминул воспользоваться этой лазейкой. За каких-то несколько лет в плену иллюзии бытия остались только те, кто не умел как надо петь Гаятри. Они покинули опустевший город и перебрались на побережье; а под деревом с тех пор заседают только макаки".

- "А что стало с северной кальпаврикшей?" – спросил Викрам. Лес уже стал совсем прозрачным, но просвет всё никак не появлялся. Надо бы подбежать – но вдруг покойник заметит?

- "Викрам, не разгоняйся! – сказал Бетал. – Эдак я тебе не успею про северные дела рассказать. А у них там случился целый военный эпос. Когда рухнула западная кальпаврикша, северяне принялись обвинять годаварских бойцов: дескать, это из-за вашей неосторожности она погибла. Годаварские, в свою очередь, обвинили северян, а те полезли на них войной, вышибли с Запада и гнали через весь мир аж до истоков Годавари. А по эти местам тогда бродил Парашурама – Брахман-с-топором, он же Истребитель Кшатриев. Заметив армию северян, Парашурама истребил её в считанные минуты. В ответ северяне послали на Годавари ешё две армии, но Парашурама их тоже уничтожил. В итоге Север остался почти без кшатриев, и тамошнюю чернь никто уже не держал в узде. Простецы взбунтовались, поубивали брахманов и проникли к кальпаврикше. Но дерево не стало исполнять их желания, потому что никто из них не умел красиво и правильно произносить Гаятри – да что там! никто из них вообще не знал, что надо петь и что дальше делать.

Немного пошарив по близлежащим кустам, они нашли недобитого брахмана, приставили ему нож к горлу и велели: "Заставь это дерево работать!" – Брахман как бы согласился, но вместо Гаятри исполнил такие суровые заклинания, от которых все простецы покрылись волдырями, а огромная кальпаврикша за пятнадцать минут засохла вся, от корня до верхушки. Брахмана они потом изрезали в лоскуты, но дерево было уже не оживить. Вот так погибла северная кальпаврикша; а государственность на севере восстановилась только поколений через пять после этого".

- "А что случилось в верховьях Годавари? – спросил Викрам, с надеждой вглядываясь в полоску горизонта, уже заметную за деревьями. – Куда делась тамошняя кальпаврикша?"

- "А вот об этом, Викрамушка, я расскажу тебе в следующий раз, - ответил Бетал. – Мы сейчас находимся в опасной близости от края леса, а ты и не думаешь сбавлять скорость. В общем, я сейчас слетаю домой, а ты потом за мной зайдёшь и я тебе всё расскажу. До скорого, Викрам Адитья!"

И улетел на свой тамаринд, и ловко повесился вниз головой. Викрам вернулся, отвязал его и снова понёс через лес.

По дороге Бетал спросил:

- "Ну что, Викрам? Ты всё ещё хочешь знать, что случилось с пятой кальпаврикшей?"

- "Нет, - честно ответил Викрам. – Все эти дела давно минувших дней меня совсем не интересуют. Я и расспрашивал-то про них только для того, чтобы время протянуть и твоё внимание отвлечь".

- "Вот как? – удивился Бетал. – А я, ты знаешь, почти поверил, что тебе это интересно. Ладно, не буду рассказывать тебе про пятое дерево… но о чём же тебе рассказать? Что тебя вообще интересует, кроме твоего Виджая?"

- "Расскажи о себе, - предложил Викрам. – Поведай мне, откуда ты такой взялся, почему висишь на тамаринде и что вы не поделили с Виджаем".

Бетал удивился:

- "Ты действительно хочешь об этом узнать, - переспросил он, - или опять надеешься отвлечь моё внимание? Впрочем, какая разница. Ты сам об этом спросил – значит, слушай:"

И Бетал рассказал свою седьмую историю.


--------------------
Satyam satyam
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 9.3.2009, 09:55
Сообщение #27


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Наконец-то!
Первая половина седьмого рассказа! smile.gif

Индийский покойник: Бетал начинает давать показания

СЕДЬМОЙ РАССКАЗ БЕТАЛА (половина)

- "Родился я в городе Пури, в простой брахманской семье, но при чудесных обстоятельствах. Отец мой умер в девять лет. Мать моя в восемь лет овдовела, но решила хранить верность покойному мужу до конца своих дней. Когда она вошла в детородный возраст, отец спустился к ней с небес и провёл с ней ночь. И она забеременела и меня родила, вот такое было чудо. Его даже в храмовую летопись занесли, а меня иногда показывали паломникам, как живой пример. Звали меня тогда Девадатта – то бишь, "дарованный богами".

Дедушка мне каждый день про Картиккею рассказывал - какой он был честный, умный, благочестивый и со всех сторон совершенный. Я очень старался быть на него похожим, и у меня это почти всегда получалось! И юность моя была образцово брахманской: я женился, выучился, служил в храме Джаганнатхи, произвёл на свет двоих сыновей. И ни разу я свой город не покидал, и даже от храма далеко не отходил. Храм-то у нас как целый город, библиотека в нём на много тысяч корзин, и еды в нём каждый день готовят на много тысяч человек, и посещают его существа изо всех четырнадцати миров – не только люди, но и духи, и демоны, и даже боги! Дедушка говорил, что все тайны Вселенной можно узнать не выходя из храма – надо лишь внимательно смотреть и слушать.

С детства я коллекционировал истории – в основном, из тех, что паломники рассказывали. Записывал их на пальмовых листочках, складывал в коробочки – со временем их накопилось примерно полкорзины. Слушать их любили все мои домашние, особенно дедушка. Он, по старости, ходил уже с трудом, к Джаганнатхе выбирался редко – но ум его был ясен до самой смерти. К каждой моей истории он с лёгкостью подбирал стихи из священных писаний, которые как будто про неё были писаны и всё в ней расставляли по местам. И всякий раз выходило примерно одно и то же: жить надо правильно, и тогда всё будет правильно; а если сделал что-то неправильно – исправь ошибку и живи правильно. И тогда всё будет хорошо, а в будущей жизни станет ещё лучше.

Я преклонялся перед дедушкиной мудростью и старался всегда поступать правильно. В двадцать два года я, как примерный сын, отправился в Гайю, чтобы совершить там Пинда Даан для моего покойного отца. Отец мой в этом обряде не то что бы слишком нуждался: сразу после смерти его взяли на небеса Брахмы. Жил он там очень хорошо, но я хотел, чтобы ему стало ещё лучше. Я надеялся, что моя молитва поможет ему обрести мокшу - ну, то есть, слиться с Изначальным Брахманом и уже не рождаться впредь ни в одном из материальных миров.

И вот я, значит, прибыл в Гайю, нашёл уединённое место над рекой Фальгу и приступил к совершению обряда. И – представь себе, Викрам! – почти сразу же увидел отца. Он спустился с небес и пришёл ко мне прямо по воде – безупречный юный брахман, окружённый неземным сиянием, распространяющий вокруг себя приятную прохладу и аромат жасмина. Я поклонился и протянул ему горшочек с жертвенным рисом – но тут мою спину обожгло печным жаром, с берега потянуло падалью, и тяжелая рука легла мне на плечо, и хриплый голос воскликнул: "Эй, пандит-джи! Прекращай воровать мой рис! Девадатта мой сын, и он должен приносить жертвы только моему роду!"

"Ступай обратно в ад, Бхимасена, - возразил ему юный брахман. – Ману сказал: "Чьим бы ни было семя, посеянное на поле, плод его принадлежит хозяину поля". Девадатта сын моей жены, он родился в моём доме – значит, он должен приносить жертвы моему роду".

"Ступай обратно в рай, Картиккея! – насмешливо бросил Бхимасена. – Пока ты распевал киртаны с небожителями, твоя вдова стала моей женой. Я прихожу в её сны и мы отлично проводим наши ночи – а тебя она лишь поминает по привычке в своих молитвах. Я подарил ей сына – а что сделал для неё ты?"

"Тебя повесили в Куттаке, - напомнил брахман, - когда Девадатта ещё не родился. Ты уверен, что это было твоё семя? Посмотри на этого юношу – он изящен, благочестив, смиренен и любезен господу. Ты уверен, что это твой сын? Да ты просто спятил, нелепый разбойник! Убирайся, не порть себе карму".

"Карма у меня и без того хуже некуда, - сказал разбойник, - а на сына я всё-таки посмотрю".

И на воду вышел отвратительный призрак – грязно-коричневый, сочащийся гноем, с выклеванными глазами и сломанной шеей. Он уставился на меня пустыми глазницами, ткнул в меня пальцем и захохотал:

"Один в один как я! А ну-ка, сынок, угости меня кашкой!"

Я окаменел, прижав к себе горшочек с рисом. А разбойник принялся меня уговаривать:

"Угости, сынок, угости – ему-то, небось, каждый день насыпаешь? Так от него не убудет: он и без того уже в раю. А я, как видишь, голодный дух, от меня в мире одни неприятности. Кошмары, безумие, выкидыши, чума, холера – всё это мои дела, я не скрываю. Но ты ведь запросто можешь избавить мир от этого зла! Просто покорми своего отца – и я обновлюсь, очищусь, вознесусь на небеса и перестану пакостить. Если я тебе не по нраву, то подумай о том, скольких ты людей этим спасёшь. А пандита потом покормишь, он и подождать может".

Я заколебался. Мне показалось, что гнусный призрак в чём-то прав: он действительно нуждается в моей жертве гораздо больше, чем сияющий полубог из рая Брахмы. Но моё брахманское образование тут же подсказало мне нужную мантру, и я прочёл её двенадцать раз и очистил разум от искушения. И отвернулся от Бхимасены, как будто его и вовсе не было, и вручил горшочек брахману Картиккее.

Брахман улыбнулся и произнёс пять коротких слов, от которых разбойника будто ветром сдуло. И благословил меня, и ушёл в сияние, разлившееся над рекой. Я понял, что он обрёл мокшу - и уехал из Гайи с чувством выполненного долга. Я должен был бы радоваться и ликовать – но явление Бхимасены испортило мне весь праздник. Всю дорогу я думал: а не вернуться ли в Гайю? не совершить ли Пинда Даан для этого бесприютного духа? Но всё же не вернулся – решил сперва спросить совета у дедушки.

Однако дедушка так и не смог мне ничего посоветовать. Едва услышав про разбойника, он помрачнел, напрягся, затеребил свой брахманский шнур, а потом вдруг схватился за сердце и завалился набок. И умер в тот же вечер, не приходя в сознание.

Тут-то я наконец и догадался, что Бхимасена пришёл ко мне неспроста. И принялся расспрашивать мать. Она долго отмалчивалась и уводила в строну, но наконец расплакалась и призналась: "Да, этот разбойник был моим единственным мужчиной. Он изнасиловал меня, когда мне было шестнадцать лет. От него я забеременела и родила тебя. Старик велел про разбойника никому не рассказывать, и всем наврал, что ты сын Картиккеи. Если бы он сказал правду, тебя не допустили бы читать Веды и служить в храме".

В общем, пришлось мне снова срочно ехать в Гайю. Брахман, который солгал по вопросам родства, низвергается в ад вниз головой в кромешной тьме – ясное дело, я не хотел для дедушки такой судьбы. Сломя голову примчался я на берег Фальгу – а дедушка мой, как ни в чём не бывало, спустился ко мне с небес Индры. И сказал мне: "Я не солгал ни слова. По закону ты сын Картиккеи, и по воспитанию тоже. Но я никому не говорил, что моя невестка забеременела от Картиккеи. Люди сами это чудо придумали, и все ему радовались. К чему мне было их разубеждать?"

И дедушка принял мою жертву, и благословил меня, и тоже ушёл в Ясный Свет. А на другой день я всё-таки совершил Пинда Даан для Бхимасены. Я надеялся отправить страдальца подальше отсюда, в какой-нибудь из лучших миров – но не тут-то было! Сожрав мой рис, Бхимасена раздулся примерно втрое, покрылся огненной шерстью, стал зубастым и клыкастым – в общем, из призрака превратился в демона. И захохотал, и закричал: "Спасибо тебе, сынок! На неделе в гости к тебе нагряну!" – и со свистом вылетел из святого места, как будто сам воздух вытолкнул его из себя.


--------------------
Satyam satyam
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Hook
сообщение 9.3.2009, 23:05
Сообщение #28


захаживаю редко
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 46
Регистрация: 7.1.2009
Пользователь #: 4887
Благодарили 64 раза




Репутация:   4  


ждем


--------------------
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 13.3.2009, 11:34
Сообщение #29


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник: Бетал продолжает давать показания

СЕДЬМОЙ РАССКАЗ БЕТАЛА (ещё четверть)

Когда я вернулся домой, Бхимасена уже поселился в моём доме и вовсю общался с моим старшим сыном. Все остальные перепугались до потери пульса и сбежали в храм. Я велел демону убираться и впредь держаться от нас подальше. "Встречаться с потомками – моё святое право, - возразил он. – Даже боги не в силах мне это запретить! Не бойся сынок, я не сделаю вам ничего плохого. Я, наоборот, хочу помочь вам выбраться из нищеты и стать большими людьми в этом мире".

Спорить с ним было бесполезно, и я обратился за помощью к господу Джаганнатхе. В тот же день Бхимасена исчез – но последствия его визита оказались очень тяжёлыми. Мать не выдержала потрясения и вскоре умерла, а старшего сына с тех пор как будто подменили. Он совсем отбился от рук: стал прогуливать уроки, шлялся целыми днями у моря, якшался с рыбацкими детьми и даже ел рыбу! Вскоре он захотел учиться стрелять из лука. Я сразу сообразил, откуда ветер дует. Вызвал его на разговор: и точно! После рассказов Бхимасены он возненавидел брахманскую жизнь и захотел стать вожаком разбойников.

Ему было всего десять лет, и я не стал его наказывать. Я лишь напомнил ему, что разбойник больше похож на животное, чем на человека. Он скитается в лесах, спит на земле, ест что попало, и никто не пустит его на ночлег – никто не любит разбойников. Брахман же приятен людям и богам, приютить и накормить его каждый почитает за честь… ну, и всё такое прочее. На другой день сын сбежал из дома – должно быть, решил проверить, каково оно жить в лесу и спать на земле. А в лесу его задрал тигр, и мне пришлось очень долго молиться, чтобы вытащить его из мира голодных духов.

Отныне все мои надежды были только на младшего. Он в разбойники не стремился, учился хорошо и вёл себя примерно. И моя жизнь помаленьку вошла в привычную колею. Я, как и прежде, служил в храме, коллекционировал истории и рассказывал их своим домашним. Когда мой сын женился, я рассказал ему историю Бхимасены, не утаивая никаких неудобных подробностей. И сын сказал "Джай Джай Джаганнатх! Как хорошо, что господь избавил нас от разбойника!"

И мы отдыхали до тех пор, пока однажды к нам не пожаловали гонцы от куттакского раджи. У них там в принцессу вселился демон, которого они никак не могли выгнать. Он смеялся надо всеми заклинателями и кричал, что победить его способен только Акилеш, сын брахмана Девадатты из Пури. Акилеш мой поехал с ними и одним касанием излечил принцессу. За это его богато наградили, а вскоре позвали изгонять демона в другой княжеский дом. Он и там преуспел, и тоже получил награду. И в двенадцать лет стал популярным экзорцистом и главным кормильцем нашего семейства.

Я-то быстро догадался, как зовут этого демона. Попытался открыть глаза сыну – но выяснилось, что он об этом знает с самого начала. Ему приснился старший брат и рассказал все подробности предстоящего дела. И сказал ещё, что если в дело будут вмешиваться какие-то другие демоны, Бхимасена сам с ними разберётся. Все обязанности Акилеша – это возлагать руки на одержимых и получать подарки. И теперь у него до самой смерти не будет никаких других забот.

Мне это предприятие показалось очень сомнительным, а пуще всего не нравилось, что в нём замешан Бхимасена. "Не верь демону, - сказал я сыну, - он непременно тебя обманет". – "Я не верю демону, - возразил сын, - я верю господу Джаганнатхе. Господь приказал ему держаться от нас подальше – вот он и улетает, как только меня увидит. Ты и сам бы мог изгонять его не хуже, чем я".

Я попробовал – но у меня получилось гораздо хуже. Демон улетал при моём приближении и возвращался, как только я отойду достаточно далеко. Возможно, он был сердит за то что я нажаловался на него Джаганнатхе. А сын мой шёл от победы к победе, и слава его росла с каждым днём. Он не загордился и не забросил учёбу – он оставался примерным сыном, разговаривал со мной вежливо и почтительно, и всякий раз, когда его звали изгонять очередного беса, спрашивал у меня благословения. И я не мог запретить ему помогать людям – меня бы возненавидели во всей округе, да и Акилеш бы меня не понял.

Со временем я стал чувствовать себя лишним в его доме. В шестнадцать лет сын уже не нуждался ни в моей помощи, ни в наставлениях, и даже мои истории его не интересовали. Анекдоты, которые он приносил от князей и купцов, имели у соседей гораздо больший успех. И в храме меня уже величали не "чудесно рождённым Девадаттой", а "отцом могучего Акилеша". В общем, когда у него родился сын, я объявил, что семейный этап моей жизни закончен - и отправился в долгое паломничество по святым местам.


--------------------
Satyam satyam
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 18.3.2009, 15:40
Сообщение #30


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник: седьмой рассказ закончен!!!

Ну вот, как-то так. По-моему, неплохо. Но сказке ещё не конец.

СЕДЬМОЙ РАССКАЗ БЕТАЛА (окончание)

Было мне тогда около сорока, и поначалу мне пришлось очень трудно. До Гайи моё тело ещё кое-как доскрипело, а дальше пошло вразнос. В Варанаси я пришёл полумёртвый: ноги отказывали, сердце еле билось, желудок горел огнём. В довершение всех бед, у меня разыгрался чудовищный понос. Мои попутчики испугались заразы и бросили меня над Гангой недалеко от кремационной площадки. И там я скоропостижно умер, даже помолиться не успел. Местные жители начали собирать мне на похороны, натащили преизрядную кучу дров, но они мне не понадобились. Через четверо суток я ожил и дрова унесли к какому-то другому покойнику.

Я смотрел, как его жгут, и тихо радовался, что это не я. После смерти мне очень захотелось жить – не где-то в будущем на небесах Брахмы, а прямо здесь и сейчас, в этом родном и уютном теле. И я усомнился в бессмертии души, а потом и вовсе в нём разуверился. Расспросив десятка два людей, переживших смерть, я обнаружил, что никто из них не выходил из тела и не отправлялся в иные миры. Иногда в предсмертной агонии у них возникали какие-то видения, но в конце всегда была пустота и отсутствие времени.

И я перестал беспокоиться о спасении души и проникся безмерной любовью к своему телу. И попросил у него прощения за былые обиды и пообещал, что никогда больше не буду пренебрегать его потребностями. Что оно захочет, то я буду делать, а чего не захочет, того не буду. И до самой смерти я соблюдал этот приятный обет.

Домой я не вернулся и ни в какой храм служить не устроился. Я стал профессиональным паломником - но не аскетом, а, скорее, странствующим пандитом. Я отрастил волосы и бороду, обзавёлся внушительным посохом, и на вопрос "Кто твой бог?" отвечал всегда по-разному – в зависимости от места, где находился. В вайшнавских местах я малевал на лбу вайшнавский тилак, в шиваитских - шиваитский, и про любого бога мог рассказать больше, чем знали его самые верные поклонники – я ведь был очень начитанным и наслушанным по всяким божественным темам. Подавали мне охотно и щедро, часто звали совершать обряды и приглашали на кормления брахманов. Голос у меня был красивый, женщины просто млели. Сезон дождей я обычно пережидал у какой-нибудь благочестивой купеческой вдовы, и мне всегда удавалось убедить женщину в том, что подарить любовь божьему страннику – это не грех, а большая крамическая заслуга.

Девадаттой я уже не назывался – теперь меня звали Шри Бетал. "Беталом" на востоке называют веталу (живого мертвеца). Такую кличку мне дали ещё в варанасском ашраме, где я отлёживался и отъедался после смерти – а я подхватил её и превратил в легенду. Люди спрашивали: "Откуда такое странное имя?", и я рассказывал им о своём чудесном воскресении. Конечно, всю правду я им не раскрывал – я говорил, что посетил все четырнадцать миров, и подробно описывал каждый из них. После этого слушатели проникались глубоким уважением и даже начинали подозревать во мне какие-то сверхъестественные способности. И мой авторитет сразу вырастал до небес.

Пешком я больше не ходил, передвигался с караванами или на кораблях. Объездил всю Индию, и в родном городе тоже бывал проездом. Там меня уже не узнавали даже по голосу. У земляков я выяснил, что моя семья считает Девадатту умершим – ну что же, в некотoром смысле он действительно умер. Акилеш вскоре после моей смерти перебрался в Куттак и всех остальных туда перевёз. Он стал придворным пандитом куттакского раджи, и жилось ему, должно быть, очень неплохо. Я от души за него порадовался, но навещать его не стал.

Путешествия бодрили моё тело и шли ему на пользу, но лет после семидесяти оно внятно сказало "Хватит!", и я к нему прислушался. Я сел на корабль и поплыл в Варанаси. Там жила одна странноприимная вдовушка, у котoрой я рассчитывал дожить остаток своих дней.

В пути нас застигла буря. Меня смыло за борт и я камнем пошёл ко дну. Наглотался воды, ощутил, что моё сознание гаснет – но умирать не согласился, а принялся молиться о спасении господу Джаганнатхе. И он меня вроде бы услышал, и выдернул из воды. Я повис над рекой - и замер в изумлении. Я был как будто посреди широкого рынка, только вместо людей там толпились духи, демоны, предки, полубоги, неопределившиеся души вроде меня, и много чего ещё. Двигались они во все стороны сразу, но меня как-то мягко обтекали. А кругом был виден простор без горизонтов, ближе ко мне голубоватый, дальше синий, а ещё дальше чёрный, и где-то в черноте плавали сияющие диски иных миров. А моё тело лежало на дне Ганги, и я тоже это видел – вода вдруг стала прозрачной как воздух. Тело было мертвее мёртвого, сомневаться не приходилось.

Душа всё-таки оказалось бессмертной! Это открытие повергло меня в ужас: ведь последние тридцать лет я нимало не заботился о своей следующей жизни. Я только и делал, что удовлетворял желания своего тела – наверняка это не лучшим образом сказалось на моей карме! И я принялся вспоминать, много ли успел нагрешить за эти годы – а тем временем меня обступило множество мелких духов, и каждый предлагал проводить меня в "лучший из миров". Я отгонял их и ждал, когда же за мной придут слуги господа Ямы. Но они всё не появлялись, и тогда я решился действовать на своё усмотрение. Помолившись ещё раз Джаганнатхе, я устремился к ближайшему из верхних миров. Лететь оказалось неожиданно трудно, холодно и далеко – но я всё летел и летел, ободряя себя тем, что теперь у меня впереди целая вечность, когда-нибудь да и долечу.

Внезапно мой путь преградила огромная толпа вооружённых демонов. Самый крупный из них, рыжий монстр в сверкающих доспехах, показался мне знакомым – ну да, это был Бхимасена! Размахивая кнутом, он закричал:

"Эй, куда разогнался? В райские миры захотел? А ну брысь к голодным духам, вдовий приживала! Там твоё место!"

Я сделал вид, что не узнал его, и ответил как можно более властно:

"Уйди с моей дороги, демон! Не тебе решать, куда мне сейчас направляться! Если кто-то и вправе меня судить, то это только Яма, повелитель мёртвых!"

"Судить тебя буду я! – воскликнул демон. – Я твой отец, а ты мой непочтительный сын. Ты не кормил меня досыта, ты выгнал меня из дома, ты не давал мне видеться с внуками – так вот тебе! получай по заслугам!"

И он ударил меня кнутом – да так, что я чуть вдребезги не разлетелся от боли. "Бхимасена, ты несправедлив ко мне! – вскричал я, глотая слёзы. – Ты забыл про мой Пинда Даан?"

"Эту горстку риса? – презрительно бросил разбойник. – Нет, сынок, этого было мало. Ты отлично знаешь, что должен был выполнить четырёхдневный ритуал с посещением всех святынь и кормлением брахманов. Внук мой Акилеш, хвала ему и слава, сделал это для меня – и я стал тысяченачальником в армии Бхутешвары! Плевать мне на твою милостыню, убирайся в ад!"

И стая демонов погнала меня, как зайца, в сторону адских миров, зловеще мерцавших в тёмном пространстве под земным диском. Я всё-таки ухитрился свернуть к Земле и полетел, петляя, над самой её поверхностью. Но демоны от меня не отстали: они рассыпались в цепь и, размахивая оружием, вытесняли меня с родной планеты. В поисках укрытия я залетел в какой-то лес, и там заметил тело, висевшее на дереве вниз головой. Я спрятался в этом теле. Оно оказалось неожиданно тёплым и удобным, и при этом совершенно пустым: никакой души в нём не обнаружилось! Демоны принялись прочёсывать лес и вскоре меня учуяли – но тело, в котoром я укрылся, оказалось неуязвимым для их бичей и копий. Тут Бхимасена сам ко мне приблизился и принялся меня уговаривать:

"Девадатта, родной, чего ты испугался? Я же пошутил, я не желаю тебе зла, на самом-то деле. Вылезай-ка из этого трупа, и я провожу тебя, куда ты хочешь. Хоть в райские миры, хоть к Яме на суд – куда скажешь, туда и полетим".

Я не поверил ему и ничего не ответил. Он рассвирепел и закричал:

"Вылезай немедленно, трусливый ублюдок! Не то я сам сейчас к тебе влезу и за уши тебя вытащу!"

"И кто это ругается в моём лесу?" – послышался вдруг насмешливый голос, исходивший как будто от самой земли. Демоны почтительно расступились, и даже Бхимасена сунул свой кнут за пояс и поклонился низенькому толстому якше, котoрый уверенно подошёл к дереву и встал под висящим телом.

"Привет, бхута! – сказал якша. – Тебя прислал сюда Бхутешвара?"

"Нет, я сам прилетел", - запинаясь, ответил Бхимасена.

"Ну так сам и улетай, пока я не рассердился, - велел ему якша. – И бойцов своих забирай, и впредь без божьего веления здесь не появляйся".

Бхимасена пробормотал извинения, и все демоны разом покинули лес. А якша сказал ободряюще:

"Привет и тебе, пандит-джи! Я Сильварадж, хранитель этого леса. Назови мне своё имя и поведай, что привело тебя сюда".

И я назвал ему оба своих имени и рассказал историю своей жизни. Она оказалась неожиданно длинной, но якша выслушал её от начала до конца с живейшим интересом. Он задавал мне вопросы, он комментировал её, иногда смеялся в самых неожиданных местах – а вместе с ним смеялись и другие якши, котoрых к концу моего рассказа собралась уже большая толпа. Когда я закончил, они принялись шумно обсуждать услышанное и решать, что же делать со мной дальше. Наконец Сильварадж вынес свой вердикт:

"Бхимасена проявил самоуправство: он не должен был задерживать тебя и уж тем более загонять в ад. Но и райские миры пока что не для тебя. Полжизни ты накапливал заслуги, полжизни их растрачивал - и ухитрился умереть именно в тот момент, когда твои грехи уравновесили заслуги. Теперь у тебя нулевая карма, и сам Яма не разберётся, куда тебя послать. Лететь к нему на суд я не советую: сложные задачи его раздражают, а в гневе он часто забывает о справедливости. По-моему, тебе вообще не стоит никуда лететь, пока твоя карма куда-нибудь не сдвинется. Оставайся в этом теле, в нём давно уже никто не живёт. Его хозяин восемь лет назад ушёл к Шиве, и с тех пор о нём ничего не слышно. И расскажи нам ещё что-нибудь: нам понравилось, как ты рассказываешь".

И я рассказал ещё одну историю, а потом ещё и ещё. И все последующие годы только этим и занимался. Тело оказалось тёплым и удобным, якши кормили меня и сами приносили мне истории, котoрые я им же потом и пересказывал, изменив до неузнаваемости. И я жил беспечно и нескучно – но однажды за телом явился его прежний владелец.

Это был старец с высокой причёской и длинной бородой – примерно такой же, каким недавно был я сам. Он влез на дерево и взялся отвязывать верёвку. Я перепугался, стал звать на помощь. Тут же к дереву сбежались якши, явился и Сильварадж.

"Привет, похититель трупов! – крикнул он. – Зачем тебе это тело?"

"Не твоё дело, леший! – раздражённо ответил старик. – Это моё тело, и я сделаю с ним всё, что захочу!"

Сильварадж протянул руку и снял старика с ветки.

"Говоришь, оно твоё? – протянул он. – А сам-то ты кто такой?"

"Брось притворяться, Сильварадж, - ответил старик. – Неужели ты ещё не понял, кто я?"

"Я понял, что ты знаешь моё имя, - ответил якша, - но это ещё ничего не доказывает. Скажи мне, как тебя зовут, или убирайся восвояси".

Старик взглянул ему в глаза – и Сильвараджа затрясло, как будто от лихорадки. Низким голосом, медленно и грозно старик произнёс:

"Я Виджай, великий йогин, могуществом превзошедший всех, кто были до меня и будут после меня. Сами боги трепещут передо мной и умоляют не разрушать этот мир! Без малого сто лет просидел я под этим деревом, каждая тварь в этом лесу знает меня! Не шути надо мной, презренный карлик, не то я…" –

но тут прелестная якшиня (а женщины у них все как на подбор красавицы и умницы) подошла к старику сзади и закрыла ему глаза ладошками. Сильварадж тут же перестал трястись, а вымогателя обступили четверо здоровенных якшей, каждый в полтора человеческих роста. Он оказался наглухо зажат между их животами. Сильварадж отдышался, сплюнул и сказал:

"Нет, старик, ты не Виджай. Шри Виджая я хорошо знал и могу засвидетельствовать: он не был хамом и не хвастал почём зря своим могуществом. Не мог человек так измениться за каких-то там двенадцать лет! Да ты и внешне на него не похож, и голос у тебя другой… Эй, парни! возьмите-ка этого самозванца и вынесите из моих владений! И ни под каким предлогом больше его сюда не пускайте!"

И вдруг все четверо якшей разлетелись в стороны, как пух от дуновения ветра. Дерево моё затряслось, ветка затрещала – но на старика накинули какую-то специальную сеть, которую он уже не мог порвать, как ни пытался. Его поволокли из леса; он упирался и кричал: "Я Виджай! Сильварадж, отдай мне моё тело! Или я пришлю за ними Викрама Адитью!"

Ответом ему был дружный смех, не утихавший и после того как скандалиста утащили за пределы видимости и слышимости. Не смеялся только Сильварадж. Когда все разошлись, он сказал мне:

"К сожалению, это действительно Виджай, и он на самом деле раньше обитал в этом теле. Я узнал его, хоть он и сильно изменился. И если он не соврал насчёт Викрама, тебе придётся менять место жительства. С уджайнскими царями у нас договор: им позволено брать из этого леса всё, кроме деревьев. Правда, делать это они должны молча, в противном случае они теряют право на свою добычу. Но это условие не такое уж трудное, Викрам вполне способен помолчать часок-другой".

И опасения Сильвараджа подтвердились: Виджай действительно нашёл способ вовлечь тебя в это дело. Но и я, как видишь, нашёл способ заставить тебя говорить. И раз за разом ты теряешь право выносить меня из леса; а рядом с нами всё это время идут якши. Ты их не видишь и не слышишь, но они здесь и ждут моего сигнала. Как только я скажу "Я свободен!", они подхватят меня и унесут обратно на дерево. А кстати, не слишком ли долго мы идём? Лес-то уже почти кончился, я досказал свою историю и мне пора домой. Заговорил-то ты ещё в самом начале, и я давным-давно сво…"

Тут Викрам остановился как вкопанный.

- "Погоди, Бетал! – воскликнул он. - Позволь задать тебе несколько вопросов".

- "Задавай, чего уж там, - согласился Бетал. – Только давай присядем, а то ведь за расспросами ты меня из лесу вынесешь. А там Виджай, а мне к нему никак нельзя".

И Викрам усадил покойника под деревом и сам сел напротив. И якши тоже присели рядышком, невидные и неслышные, но готовые в любой момент вернуть Бетала на тамаринд.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 19.3.2009, 22:28
Сообщение #31


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Вообще такой интересный именно этот седьмой рассказ smile.gif
А этого Девадатту эк разобрало - отец к нему нисходил с небес Брахмы, а он после этого ухитрился разувериться в существовании души smile.gif
О как Махамайа действует smile.gif


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Камала
сообщение 20.3.2009, 00:02
Сообщение #32


Killer Queen
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 8708
Регистрация: 4.6.2004
Из: Сочи
Пользователь #: 180
Благодарили 31049 раз




Репутация:   2322  


Лилананди, а рассказов будет 25 как и в "Веталапанчавиншати"? )


--------------------
My soul is painted like the wings of butterflies
Fairytales of yesterday will grow but never die
I can fly - my friends


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 20.3.2009, 00:03
Сообщение #33


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Нет. Они скоро закончатся mellow.gif


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Камала
сообщение 20.3.2009, 00:12
Сообщение #34


Killer Queen
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 8708
Регистрация: 4.6.2004
Из: Сочи
Пользователь #: 180
Благодарили 31049 раз




Репутация:   2322  


Цитата(Лилананди) *
скоро закончатся


прикольные рассказики, что то раньше я внимания на них не обращала )


--------------------
My soul is painted like the wings of butterflies
Fairytales of yesterday will grow but never die
I can fly - my friends


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 30.3.2009, 16:51
Сообщение #35


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


08. КАК ВИКРАМ ВЫВЕЛ БЕТАЛА ИЗ ЛЕСА

- "Скажи мне, Бетал: сознаёшь ли ты, что, оставаясь в этом теле, ты портишь свою карму?" - спросил Викрам.

- "Ничего подобного! – заявил Бетал. – Пока я тут зависаю, я ничем её не испорчу. Я попросту не могу сделать ничего дурного: мне нечем грешить, да и незачем".

- "Но ты самовольно захватил это тело и отказываешься возвращать его. Это ли не грех?" – спросил Викрам.

- "Не "захватил", а временно поселился. И не "отказываюсь возвращать", а охраняю и защищаю это прекрасное тело. На моей памяти его уже девять раз пытались похитить – но мы с якшами всегда начеку! И мы не отдадим это тело никому, кроме его законного владельца!"

- "А не лукавишь ли ты, Бетал? – спросил Викрам. – Ты ведь превосходно знаешь, что Виджай когда-то обитал в этом теле. Так кто же, по-твоему, его законный владелец, если не Виджай?"

- "Да кто угодно! – ответил Бетал. – За двенадцать лет Виджай мог его и проиграть, и продать, и заложить, и десять раз на новое поменять. Да, я верю, что оно принадлежало ему когда-то – но где доказательства, что оно принадлежит ему сейчас?"

- "Это всё пустые отговорки, – поморщился Викрам. – Любой судья признает тебя виновным в краже. Во-первых, ты без спросу вломился в чужое тело, не важно чьё…"

- "Судить меня может только Яма, Повелитель Мёртвых, - напомнил Бетал. – Если бы я совершил хоть что-то похожее на кражу, его шпионы моментально заметили бы меня и потащили на суд. Они повсюду, Викрамушка, ни один грех от них не укроется. Меня же они не видят в упор - а почему? А потому что карма у меня всё ещё на нуле. Я ни в чём не виноват, это же очевидно".

Викрам вздохнул и задумался.

- "Да, Бетал, возможно, ты и не вор, - сказал он наконец. - Но кармой своей не хвались, не надолго она у тебя нулевая. Скоро ты станешь убийцей, и предстанешь перед судом Повелителя Мёртвых. И пойдёшь в ад на тысячу лет, а потом ещё десять раз будешь рождаться в телах животных и неприкасаемых. Готов ли ты на это, Бетал?"

Бетал несказанно удивился:

- "Шутишь, Викрам Адитья? Ну и кого же я тут убью? Уж не Виджая ли?"

- "Ты убьёшь меня, - сказал Викрам. – Сейчас ты улетишь на свой тамаринд, а я отвяжу тебя и снова понесу к Виджаю. И ты снова задашь мне вопрос и пригрозишь смертью - но на этот раз я уже ни слова тебе не отвечу! Разрывай мою голову, кипяти мою кровь, останавливай моё сердце – я буду молчать и идти, пока не упаду. Помнишь, ты рассказывал мне про брахмана из Джайсалмера? Я такой же точно: мне лучше умереть, чем не выполнить своё обещание!"

И в лесу внезапно воцарилась оглушительная тишина, как будто даже деревья шелестеть перестали. Замолчал и Бетал, и промолвил грустно после долгого раздумья:

- "Вот тут-то я и попался! Теперь я просто вынужден раскрыть тебе мой самый хитрый секрет. На самом-то деле, я вообще не способен убить человека – силёнок моих скромных на это не хватит! Я могу тебя только попугать и помучить, но теперь я вижу, что это бесполезно. Ты готов к мучениям, ты готов даже умереть – и, между прочим, ты запросто можешь умереть, если ты уже на это настроился. Но мне это не нужно, и никому здесь это не нужно. Всё, что я хотел – это отвисеться ещё лет пятьдесят, пока Бхимасена про меня забудет. Но, видать, не судьба…"

И Бетал встал – неловко и кособоко, но вполне самостоятельно. И поклонился Викраму, и сказал:

- "Живи сто лет, Викрам Адитья! Продолжать наши прогулки больше не имеет смысла. Всё что мне теперь остаётся – это молить тебя о снисхождении. Войди в моё положение: у меня ведь, кроме этого тела, ничего больше нет. А без тела холодно, ты не представляешь как. И всё время хочется есть, и заснуть невозможно – за неделю можно с ума сойти! А ещё и Бхимасена – он ведь недавно опять пролетал поблизости… и кричал, что глаз с меня не спускает…"

- "Пойдём к Виджаю, Бетал, - предложил Викрам. – Расскажи ему обо всём – он духовный человек, он должен проявить милосердие. И я тоже буду просить за тебя как за своего родственника. А если мы не сможем его уговорить, я совершу для тебя Пинда Даан, и тем поправлю твою карму. Уджайн ведь тоже святое место, такое же сильное, как Гайя".

- "А и пойдём, - согласился Бетал. – Не слишком-то мне верится, что Виджай поддастся на уговоры - но попытаться всё-таки стоит. А вдруг и в самом деле что-нибудь получится?"

И тут из темноты возник Сильварадж.

- "Привет, царь! – сказал он Викраму. – Поздравляю с победой! Но с Виджаем будь поосторожнее: не такой уж он духовный, как тебе кажется. Недобрый он последнее время, и очень несдержанный. И, по-моему, замышляет что-то нехорошее. Отнеси ему этот труп и постарайся уйти поскорее, вот тебе мой совет.

А ты, Бетал, вообще не ходи к Виджаю. Оставайся в лесу, здесь мы тебя и накормим, и обогреем, и с воплощением поможем. Посадим тебя в утробу, посидишь там девять месяцев и родишься одним из нас. Уверяю тебя, это гораздо интереснее, чем родиться человеком. Я тебе не раз уже это предлагал, ты не раз отказывался, но теперь у тебя просто нет другого выхода. Виджай не отдаст тебе это тело, как ты его ни проси".

- "Прости, Сильварадж, но я всё-таки пойду попробую, - сказал Бетал. - Не тело мне дорого – дорога моя память. Сейчас я знаю десять тысяч историй, а когда вылезу из утробы, не смогу вспомнить ни одной. Ну и какой с меня будет прок? А на переговоры с Виджаем я иду не один: со мной Викрам Адитья, великий мастер убеждать людей. Представляешь, Сильварадж: он только что уговорил меня выйти из леса! Это невероятно, но он это сделал!"

- "Ладно, поступай как знаешь, - сказал Сильварадж. – Но возвращайся немедленно, как только заметишь опасность. Виджай во многих смыслах пострашнее Бхимасены".

- "Вернусь немедленно, - пообещал Бетал. – Раньше, чем вы успеете соскучиться". И обернулся к Викраму, и улыбнулся. Трудно было не улыбнуться.

Царь царей Викрам Адитья застыл с полураскрытым ртом, уставившись на Сильвараджа. Впервые в жизни он увидел живого якшу! В принципе, они похожи на людей, но не настолько, чтобы перепутать. Сильварадж, например, ростом был с шестилетнего ребёнка, а шириной со взрослого дядьку. И лицо у него было тоже взрослой ширины, с большими усами и крупными ушами, а в ушах висели золотые серьги до плеч, а на голове тюрбан с золотым шитьём, а на шее золотая цепь с бриллиантами, руки по локоть в золоте, ноги по колено в золоте, и само его тело светилось золотым сиянием, позволяя разглядеть себя даже в темноте. Только глаза у него были медного цвета.

Сильварадж тоже обернулся к Викраму и заметил его состояние.

- "Эй, якши! – крикнул он. – Покажитесь уже все! Дайте царю людей на нас полюбоваться!"

И в лесу как будто огонь запылал: это все якши разом приняли зримый облик! Огромные и карликовые, прекрасные и уродливые, но все неизменно в золоте и драгоценных камнях, причём на многих якшинях не было вообще ничего, кроме украшений. Все они кричали: "Привет, Викрам Адитья!" – и до Викрама вдруг дошло, что всё это время он был как на сцене, за каждым его шагом следили сотни невидимых глаз. И ему вдруг стало стыдно разом за всё, что он наговорил Беталу, хотя ничего стыдного он, вроде бы, не сказал – или сказал? Но он быстро опомнился, принял царственную осанку и поприветствовал собравшихся.

Якши захлопали и закричали что-то одобрительное. А потом подхватили Викрама с Беталом на руки и торжественно донесли их до края леса. Дальше Бетал пошёл самостоятельно, слегка опираясь на плечо Викрама. Так они перешли через реку - а на другом берегу их уже дожидался Виджай.


--------------------
Satyam satyam
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Ravana
сообщение 30.3.2009, 17:12
Сообщение #36


живу на форуме
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 1825
Регистрация: 20.4.2008
Из: Вращенец
Пользователь #: 4251
Благодарили 7406 раз




Репутация:   702  


Цитата(Fistashka @ 10.12.2008, 19:20) *
Гайдука слушать надо 10.gif good.gif
http://rastaman.tales.ru/index.php?page=3
ГАЙДУКА КУРИТЬ НАДО !

Прочитать про него можно здесь .

Ну что тут сказать - сразу видно человека , достигшего Просветления ещё при жизни ...


--------------------
"Мата ча Парвати-дэви, пита дэво Махешварах, бандхавах шива-бхакташ ча, свадешо бхувана-трайам"


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 12.4.2009, 13:16
Сообщение #37


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник: глава предпредпоследняя!!

09. КАК ВИДЖАЙ ВРУЧАЛ ВИКРАМУ ИСТИННОЕ СОКРОВИЩЕ

Виджай стоял как столб и лицо его не выражало никаких эмоций. Викрам его даже и поприветствовать не успел: расплылся Виджай в кисельное облако и влился в Бетала через ноздри. Мертвец подпрыгнул, упал, задёргался, весь переломался и затих. А Виджай вытек у него из глаз и возник на своём прежнем месте. И сказал оторопевшему царю:

- "Хвала тебе, Викрам Адитья! С твоей помощью я одолел демона Гарбхаатру, пожирателя душ! Он больше не опасен; отнеси его к алтарю".

Викрам замешкался. Слишком уж резко всё переменилось: Бетал вдруг оказался демоном, а про Виджая теперь и вовсе было трудно сказать, кто он такой. Способности он продемонстрировал явно нечеловеческие.

- "Как вы это сделали, учитель?" – спросил Викрам напрямик.

Старик зыркнул на него так, что Викраму стало неловко за свой вопрос. Он взвалил мертвеца на плечо и отнёс его к алтарю.

Это был плоский камень, покрытый жирной грязью от множества жертвоприношений. Перед ним стояла старинная стела с изображением многорукой женщины, а рядом был сложен костёр – высокий, вроде погребального. Викрам уложил тело рядом с камнем. Виджай присел перед мертвецом, наступил ему на живот коленом, проткнул пальцами грудь и кровью нарисовал у себя на лбу жирную полосу от волос к переносице. Затем он оторвал мертвецу голову и положил её на алтарь.

- "Прими эту голову, Мать – да разрушится эта голова!"

Из-под костра ударила струя огня. Все поленья заполыхали - и стало видно, что у женщины на камне высунут язык, на шее черепа, а под ногами труп. А старик принялся рвать тело на куски, макать их в кувшин с маслом и бросать в костёр, приговаривая про разрушение всех частей тела.

Викрам уже не знал что и думать: не вязалось это у него с образом святого человека. Впервые в жизни ему захотелось убежать – но ноги были как в землю вкопаны. А в голове вертелись слова Сильвараджа: "Недобрый он в последнее время… и очень несдержанный…"

Между тем, старик бросил в костёр голову и обернулся к царю.

- "Если у тебя есть вопросы – спрашивай", - сказал он.

- "Расскажите мне об этом демоне", - попросил Викрам.

- "Гарбхаатра скитался в этом мире больше тысячи лет, поглощая души нерождённых детей. Внутри себя он создал тесный ад, где души истязали и жрали друг друга; он же питался их страданиями и прибавлял себе их непрожитые годы. Он достиг такой силы, что мог бросить вызов богам; но он употребил её на то, чтобы спрятаться от всех. Он был невидим, неслышим и неосязаем, и даже боги не догадывались о его существовании.

Я был одним из ста тысяч детей, поглощённых Гарбхаатрой. Несчётное множество лет я провёл я в его утробе, и только мне одному удалось вырваться оттуда во внешний мир. Родившись человеком, я положил свою жизнь на то, чтобы уничтожить демона. Я знал, что, подобно всем бесплотным духам, он мечтает о совершенной и вечной плоти – и я сделал своё тело совершенным, вечным и способным долгое время жить без души. Затем я повесил тело на дереве и заманил туда Гарбхаатру. Тело стало для него капканом, и вот ты принёс его ко мне. И я вошёл внутрь и отобрал силу демона. А затем я сжёг его в живом огне, который Чёрная Мать зажигает у своего алтаря в ночь новолуния. И все души, пленённые демоном, очистились в этом огне и обретут рождение в человеческом облике. А ты, Викрам Адитья, получишь сейчас своё истинное сокровище".

- "Учитель, а не могло ли случиться так, что на вашу приманку польстился совсем другой бестелесный призрак – например, дух некоего брахмана из Пури?" – не спросил Викрам. Он уже начинал кое о чём догадываться, но говорить было невозможно. От речей Виджая тело поплыло, челюсти ослабли, голова пошла враскачку – и только разум всё ещё не поддавался гипнозу. А старик повернулся к костру и долго шептал мантры – и вдруг сунул руку в огонь и вынул оттуда пригоршню углей. И подул на них, и они вспыхнули и сгорели дотла у него на ладони. И тогда старик опустил пальцы в пепел и что-то нарисовал на лбу у Викрама.

- "Возвращайся теперь домой, - сказал он, - и отправляйся прямиком к своей младшей жене. Сегодня вы зачнёте сына, которому суждено обладать всей силой, всей красотой, всем богатством, всем знанием, всей славой и всей отрешенностью. Он унаследует твоё царство и покорит весь мир – не силой, но мудростью и щедростью. Это и будет твоё истинное сокровище, Викрам Адитья!"

И Викрам увидел это воочию! И жену свою молодую, и уникального отпрыска, обладающего всеми совершенствами. А рядом с ними увидел своих старших сыновей, одному двенадцать, другому восемь. И подумал: "Что-то здесь не так… Царство ведь должен наследовать старший сын!" И повторил машинально: "Но царство ведь должен наследовать… старший сын?…"

- "Ему не суждена долгая жизнь, - сказал Виджай, - равно как и его младшему брату. Если ты не зачнёшь сегодня ребёнка, ты можешь умереть без наследника".

Викрама будто молнией ударило.

- "От чего же они умрут? – вскричал он. – И есть ли способ их спасти?"

- "Не печалься о них, Викрам Адитья: они воплотятся в высших мирах. Лучше поблагодари Богиню - это она дарует тебе сокровище. Давай-ка поклонимся её святому огню и ей самой".

- "Давай-ка поклонимся святому огню и господу Шиве!" – вспомнилась вдруг Викраму одна из Беталовых историй. Что-то жуткое случилось там с парнем, который кланялся огню. То ли душу он потерял, то ли тело…

- "Прости, учитель, - возразил Викрам, - но это против царских обычаев. Мы, цари царей, кланяемся только родителям и учителям, но более никому".

- "Это ничего, - ответил Виджай. – Поклонюсь и за тебя, Богиня не обидится".

И он закланялся и зашептал мантры – а Викрам тем временем вспомнил, что произошло с юным художником в стране киратов. И замысел Виджая стал для него яснее ясного: сейчас этот колдун вселится в его тело и пойдёт к его жёнам! А затем сядет на уджайнский трон и будет править Индией; а затем уничтожит всех Викрамовых наследников и вручит царство своему собственному! Нет, этому не бывать!

И Викрам выхватил меч и снёс Виджаю голову.

Клинок проскочил как сквозь облако – однако голова от удара склонилась чуть ниже, чем обычно, и мгновенно испарилась от жара пламени! А тело Виджая превратилось в лужицу, даже одежда вся истаяла. Но через мгновение старик появился на прежнем месте в прежнем облике. И печально улыбнулся, и промолвил:

- "Напрасно ты это сделал, Викрам. До сих пор я считал тебя разумным человеком – но теперь я вижу, что на твой разум полагаться нельзя. Придётся мне поуправлять тобой, чтобы ты не натворил глупостей. Усни, Викрам, и забудь обо всём, что случилось в эту ночь. Когда ты сделаешь всё, что должен сделать, я тебя разбужу".

И взглянул Викраму в глаза. Тело царя тут же одеревенело – но сознание его продолжало сопротивляться чужой воле. "Ом гам Ганапатайе намах! Ом гам Ганапатайе намах!" повторял он беспрестанно - и вдруг костёр вспыхнул, как будто кто-то огромный раздул его во всю мощь своих необъятных лёгких! Пламя потянулось к Виджаю и слизнуло его; и тут же мышцы Викрама налились теплом, суставы ожили и в голове прояснилось. А откуда-то справа послышался детский смех, и насмешливый голосок промолвил:

- "Ты не поклонился Богине, Викрам Адитья? Неужто и мне не поклонишься?"

Викрам обернулся. Там был слон – вернее, некто очень большой со слоновьей головой и человеческим телом. Он весь светился, и у ног его на задних лапах сидела светящаяся мышь.

Викрам сразу узнал, кто это такой.

"Джайя Ганеша! – воскликнул он. – Слава тебе, Устранитель Препятствий!"

И поднял сомкнутые ладони над головой, и склонился перед слоноголовым богом.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 17.4.2009, 17:36
Сообщение #38


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник: глава предпоследняя

10. РАССКАЗ ГАНЕШИ


- "Скажи мне, Викрам: зачем ты отрубил голову святому человеку?" – с напускной строгостью спросил Ганеша.

- "Прости меня, Шри Ганапати-джи, - ответил Викрам, - но святые так себя не ведут. Он угрожал убить моих детей, он пытался вселиться в моё тело, он хотел захватить моё царство…"

- "Ни то, ни другое, ни третье! – возразил Ганеша. – Виджай не угрожал убить твоих детей – он всего лишь предупредил, что они не доживут до совершеннолетия. И это чистая правда: в будущем году они умрут от холеры".

- "А если я отправлю их в горы на весь сезон дождей?" – с надеждой спросил Викрам.

- "Тогда они не заразятся и не умрут, - ответил Ганеша (и тут Викрам вздохнул с облегчением). – Но слушай дальше. Виджай не пытался вселиться в твоё тело и не посягал на твой трон. Он собирался получить твоё царство законным путём…"

- "Так вот почему он гнал меня к жене! – воскликнул Викрам. – Он хотел родиться моим наследником!"

- "Совершенно верно! – ответил Ганеша. – Именно этого Виджай и добивался. Сто восемь лет назад он пришёл в этот лес, сел под тамариндом и начал славить мою мать во всех её ипостасях. И пел ей гимны, не умолкая ни на мгновение, тридцать лет подряд. Мать его за это очень полюбила, а отец заревновал. И посылал Виджаю всевозможные испытания: комаров, муравьёв, обезьян, тигров, ливень, град, даже снег, - но Виджай сидел как камень и не излучал никаких чувств кроме безграничной любви к Богине. И просидел так ещё шестьдесят шесть лет, питаясь одним лишь воздухом и солнечным светом. Даже якши не смогли нарушить его медитацию, хотя старались изо всех сил.

Отцу моему это было очень не по нраву. Он велел мне выяснить, кто этот человек, откуда он взялся и чего боится. Я разузнал, что Виджай – торговец драгоценностями из Кашмира. Был он сказочно богат и счастливо женат, вырастил детей и решил посвятить себя духовному служению – банальная, в общем, история. Я рассказал об этом отцу. Он обрадовался и воскликнул: "Любой купец боится разбойников! Будь он хоть десять раз духовный, но с этим страхом ему не совладать!"

И через несколько дней к Виджаю нагрянули разбойники. Они требовали выдать, где спрятаны его сокровища. Виджай не обратил на них ни малейшего внимания, хотя разбойники били его, жгли калёным железом и, наконец, повесили за ноги. Вися вниз головой, он продолжал воспевать Богиню – и мать моя спустилась в лес в образе Дурги и порубила всю банду на мясо для своего тигра. Виджая же она вынула из тела и привезла к нам домой, прямо на гору Кайлаш. И все мы, включая отца, вынуждены были оказать ему почести как великому подвижнику. Мы спросили его: "Чего ты хочешь, Шри Виджай?". И он ответил, что хочет родиться наследником Викрама Адитьи, царя царей индийских!

Мать была крайне разочарована столь бездуховным желанием - но она не могла отказать аскету, который без малого сто лет беспрерывно её восхвалял. Она сказала: "Будь по-твоему. Принеси себя мне в жертву и рождайся кем захочешь".

И Виджай удалился, и с тех пор уже не славил Богиню. И не принёс себя в жертву ни через месяц, ни через год, ни через десять лет. Тело его всё это время висело на ветке, в нём поселился какой-то бродячий дух, а Виджая нигде не было видно. С большим трудом я разыскал его в тибетском захолустье. Он был в новом теле, сотканном из воздуха и света, и совершал зловещий ритуал, смысл которого был для меня непонятен. На меня он даже не взглянул – и лишь когда я собрался возвращаться домой, он, не оборачиваясь, бросил: "Передай Богине, что она получит свою жертву".

Разумеется, я не стал передавать матери эти дерзкие слова. В гневе она ужасна, и я стараюсь лишний раз не портить ей настроение. У меня возникло подозрение, что Виджай нас как-то изощрённо обманул – но как? и зачем? Чтобы ответить на этот вопрос, я попытался разузнать о нём побольше. Стал расспрашивать его родственников и потомков – и обнаружил, что Виджай вовсе не тот, за кого я его принял поначалу.

Оказалось, что Виджай не был урождённым кашмирцем. Он пришёл откуда-то с юга, принёс с собой мешочек драгоценных камней и сказал, что может достать ещё. Было ему в ту пору лет десять-двенадцать, не больше. Его тут же усыновил один богатый купец, а другой купец женил на своей дочери. Так Виджай был принят в касту торговцев драгоценностями – но никакой торговлей он никогда не занимался. Время от времени он совершал походы на юг, приносил оттуда драгоценные камни и сдавал их приёмным родственникам. Камни были уникальные – яркие как звёзды, чистые как слезы, без единого изъяна и размером с манговую косточку.

Я сразу вспомнил, где я видел такие косточки. Они содержатся в плодах кальпаврикши – дерева, которое исполняет любые желания. Мы, боги, любим есть эти плоды: они вкусны и очень полезны. В то время я полагал, что во Вселенной есть только одна кальпаврикша – та, что растёт у господа Индры на горе Меру. Я наведался к нему и доложил о своей находке.

Однако Тысячеглазый заявил, что ни один плод с его дерева и ни одна косточка из его плодов никогда не достанутся людям. У них есть свои кальпаврикши, - сказал он - пусть они ими и пользуются, если смогут!

Для меня это было новостью – я ведь не самый старый бог, не всю историю застал. Я стал расспрашивать, и Индра рассказал, что когда-то подарил человечеству целых пять кальпаврикш! Одну из них глупые люди загубили, вторую убили, третью поломали, а четвёртую потеряли. И их жадные взоры обратились к бхагавану Будхе, который владел пятой кальпаврикшей. Бхагаван почуял, что не сможет выстоять один против всего мира. Он прибежал к Индре и молил: Забери у меня это опасное растение! Но царь богов не принял свой подарок обратно – он лишь перенёс дерево на другое место и погрузил в спячку. С тех пор оно не исполняет ничьих желаний, а рождает только обыкновенные фрукты с драгоценными камнями внутри. И если такие камни появляются на Земле, то они могут быть взяты только с этого дерева и ниоткуда больше.

"Но как Виджай мог его найти?" – спросил я Индру.

"Случайно его найти невозможно, - ответил царь богов. - Спящая кальпаврикша во всём похожа на обычный баньян, и на ней висит только один плод – в глубине ветвей, недалеко от ствола. Чтобы его увидеть, нужно на рассвете встать в определённом месте, посмотреть сквозь крону на солнце и произнести определённую мантру. Знал об этом только один человек на свете – бхагаван Будха, по просьбе которого я усыпил кальпаврикшу. Он же знал и Пробуждающие Слова, которые заставят это дерево плодоносить в полную силу и исполнять любые желания. И Будха передал это знание своему сыну, а от него оно перешло к Лунной Династии. И теперь им должен владеть Викрам Адитья, царь царей индийских". Так ли это, Викрам Адитья?"

- "Да, я владею им, - подтвердил Викрам, - но далеко не в полной мере. Дело в том, что у Шри Будхи было два сына, и он разделил это знание между ними. Старшему он объяснил, как найти дерево, а младшему рассказал, как его разбудить. Лунная Династия произошла от младшего сына Будхи. Мы помним Пробуждающие Слова, но мы не знаем примет, по которым можно распознать кальпаврикшу. А брахманский род Чандравешья, который пошёл от старшего сына, давным-давно утратил свою часть знания. И теперь приметы кальпаврикши не известны никому… кроме Виджая… Но откуда он узнал о них?"

- "От Чандравешьев, - ответил Ганеша. – И не давным-давно, а всего лишь полтораста лет назад".

Викрам в недоумении уставился на него.

- "Мне рассказал об этом сам Шри Будха, который сейчас правит планетой Будха, - объяснил Ганеша. – Он присматривает за вами и знает о ваших делах всё - или почти всё. Ты, должно быть, помнишь, что накануне битвы при Курукшетре ваша династия раскололась?"

- "Да, - ответил Викрам. – И, согласно преданиям, именно тогда было утрачено знание о признаках кальпаврикши".

- "Тогда Чандравешьи попросту скрыли его, - сказал Ганеша. – Старший из Пандавов знал Пробуждающие Слова; и он пришёл к Чандравешьям и сказал, что настало время разбудить кальпаврикшу. Но они были на стороне Кауравов – и они ответили: "Мы давно забыли все Тайные Приметы дерева желаний". С тех пор и считалось, что они ничего не знают – они ведь брахманы, а брахман как бы не лжёт.

И никто в этом не сомневался много веков подряд, а затем твой прапрадед решил это проверить. И послал к Чандравешьям шпиона, а шпион подкупил мальчонку, который прислуживал у них в доме. Тот подкрался к спящему брахману, взял его за мизинец – и брахман ответил на все его вопросы.

Мальчика этого звали Виджай, и он уже тогда был на редкость смышлёным. Он не побежал докладывать шпиону, а нашёл дерево сам, сорвал плод и обнаружил в нём драгоценный камень. Плод он съел, и от этого поумнел примерно втрое, и решил прийти к дереву и на следующее утро. Утром он нашёл на дереве точно такой же плод, а вечером сказал шпиону, что старый Чандравешья не знает ничего.

И это было чистой правдой. Брахман и в самом деле забыл все приметы кальпаврикши, как только проговорился о них своему слуге. Мудрый Будха сделал это знание незабываемым, но неразмножаемым. Стоит его хоть раз услышать – и ты никогда его не забудешь; но стоит хоть кому-то о нём рассказать – и оно ускользнёт из памяти навсегда. Таким образом тайна дерева желаний покинула Чандравешьев и перешла к Виджаю; а он насобирал мешочек камней и удрал в Кашмир. Что с ним было дальше, ты уже знаешь".

- "Теперь я понимаю, зачем он хотел родиться моим наследником! – воскликнул Викрам. – Не царство ему было нужно, а Пробуждающие Слова! Узнав эти слова, он стал бы не просто царём царей – он стал бы владельцем дерева, исполняющего любые желания!"

- "Теперь он освободился от любых желаний, полностью и навсегда. - сказал Ганеша. - Огонь моей матери не убивает души, но очищает их. Отныне Виджай не будет хотеть ничего лишнего и будет делать только то, что предначертано судьбой. И если ему суждено родиться твоим сыном – значит, так тому и быть".

- "А если ему суждено разбудить кальпаврикшу – значит, он её разбудит… - задумчиво произнёс Викрам. – Ну что ж, возможно, это и будет истинное сокровище, которое он мне обещал…"

- "А может быть, её суждено разбудить тебе? - спросил Ганеша. – Ты ведь уже догадался, где это дерево?"

- "Догадался, - ответил Викрам, - но проверять не стану. Если мне суждено об этом узнать, я об этом узнаю – верно, Шри Ганапати-джи?"

- "Безмерно восхищаюсь твоей сдержанностью, Викрам Адитья! – воскликнул Ганеша. – Но я вижу, что ты не очень-то рад подарку Виджая. Да, странноватый подарок, что и говорить… Ну, да ничего! Сейчас я вручу тебе свой подарок!"

И Ганеша коснулся хоботом головы Викрама - и в голове тут же воцарилась хрустальная ясность, а в теле молодая бодрость, как будто и не было всех ночных приключений! И Викрам ещё раз поклонился Ганеше – а бог оседлал свою мышь и сказал на прощание.

- "Будь здоров, Викрам! Пусть эта ясность и эта бодрость останутся с тобой навсегда! Суди мудро, дари щедро, почитай брахманов, не забывай о нас".

- "Погоди, Шри Ганеша-джи! – воскликнул Викрам. – Скажи мне: что случилось с Беталом?"

- "Кто такой Бетал?" – спросил Ганеша.

- "Бездомный дух, который поселился в теле Виджая", - пояснил Викрам.

- "Когда тело принесли в жертву, от огня разлетелись тысячи духов. Который из них был Беталом? Впрочем, не волнуйся о нём: душа бессмертна. И случится с ней, то чему суждено случиться, и в конце пути она обретёт мокшу".

И Ганеша растворился в предрассветном воздухе. А Викрам поспешил к жене. Чувствовал он себя так, как будто проснулся и сразу взлетел. Душа была переполнена безграничной благодарностью всем на свете: богам, родителям, людям, деревьям, небу, воздуху – и даже вредному Беталу, который доставил ему столько хлопот. И Викрам был бы абсолютно счастлив, если бы не всплывала у него время от времени неудобная мысль: Как же так? Я ведь обещал Беталу защиту – и я не защитил его!

Придя домой, он первым делом совершил Пинда Даан для Бетала. И поминал его потом всякий раз, когда приносил жертвы предкам – но дух ни разу ему не явился даже во сне. Обо всех событиях той беспокойной ночи Викрам поведал летописцу, не забыв пересказать и Беталовы истории – он ведь запомнил их все до единой!

А через двенадцать лет Викрам узнал о том, как сложилась дальнейшая судьба Бетала.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Лила
сообщение 8.5.2009, 14:59
Сообщение #39


форум живет мною
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 12916
Регистрация: 10.10.2008
Из: Шивалока
Пользователь #: 4637
Благодарили 37795 раз




Репутация:   3683  


Индийский покойник: Последняя серия!

11. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БЕТАЛОМ


На самом деле, ничего страшного с Беталом не случилось. Виджай его не проклял, не обругал и даже не напугал. Едва проникнув в своё тело, Виджай заявил: "Не суетись, Девадатта, я не причиню тебе вреда. Мне нужен тот, кто внутри тебя". И тут же некая неодолимая сила Бетала вывернула, вытряхнула и через ноздри наружу выдула. В одно мгновение.

А там Бетала уже поджидал страшный грозный Бхимасена. Но и он на этот раз не бранился и кнутом не размахивал. Он сказал: "Поздравляю тебя, сынок! Ты очистился, ты освободился - лети теперь, куда захочешь!"

Бетал так и завис в изумлении.

- "Я никогда не тебя не сердился, - пояснил Бхимасена, - у меня и в мыслях не было отправлять тебя в ад. Я бы тебя вообще не трогал, но ты зачем-то понадобился моему гуру Шри Виджаю. Он велел загнать тебя в повешенное тело и не выпускать, пока не прирастёшь. Вряд ли ты полез бы туда по своей доброй воле – вот мне и пришлось припугнуть тебя и применить силу".

- "Вот и незачем было меня пугать, - сказал Бетал, достаточно было просто дорогу показать. Тело понравилось мне с первого взгляда, я оттуда и вылезать не хотел. Но зачем Виджаю это было нужно?"

Тем временем старик уже выбрался из тела и возгласил на всю поляну:

- "Хвала тебе, Викрам Адитья! С твоей помощью я одолел демона Гарбхаатру, пожирателя душ!"

- "Ага, - сказал Бетал. – Значит, во мне сидел демон?"

- "Выходит, что так, - ответил Бхимасена. – Но имя Грабхаатра мне не знакомо. Давай-ка подлетим поближе – может быть, побольше узнаем".

И духи спрятались в ветвях баньяна, и узнали всё про демона, и увидели всю драму до самого конца. Сперва Бетал порывался помочь Викраму - но Бхимасена его удержал; потом Бхимасена рванулся на помощь Виджаю – но Викрам его опередил. А потом вмешался Ганеша - и Виджай вспыхнул и превратился в звезду. Комочек спрессованного света, похожий на крошечное сердце, устремился к небесам, и Бхимасена с Беталом только и успели проводить его взглядами. Обоим стало грустно: демон в очередной раз вспомнил, что он демон, а бездомный дух задумался о том, что пора бы уже отправляться на вселение.

- "Лети в Уджайн, - посоветовал Беталу демон. – Царь Викрам сегодня сына зачинать будет. Виджай теперь вряд ли на него претендует – значит, у тебя есть шанс".

- "Тоже мне шанс… - хмыкнул Бетал. – Был брахманом, стану кшатрием – на понижение пойду. Этак и до чандалы докатиться недолго…"

- "Будешь привередничать – скатишься и пониже, – предупредил Бхимасена. – В брахманский дом тебя, бродягу, и на порог не пустят. Замёрзнешь-оголодаешь, будешь рад любой утробе, которая тебя приютит. Хоть собачьей, хоть кошачьей – а их-то кругом понатыкано, и все они в себя тянут со страшной силой. Лучше уж царским сыном родиться, верно?"

- "Ну, мне тут ещё предлагали родиться якшей", - ответил Бетал и сам своим словам усмехнулся. Конечно же, царевичем быть интереснее! Надо бы хотя бы попробовать - а если не получится, тогда можно и к якшам вернуться.

И Бетал полетел в Уджайн. Бхимасена советовал ему внедряться в зародыш "по-тибетски", прямо в момент зачатия – но момент этот неожиданно отодвинулся на неопределённое время. Вместо того, чтобы сразу побежать к молодой жене, Викрам Адитья долго и вдумчиво совершал Пинда Даан для Бетала. А потом начались присутственные часы, и он ушёл в тронную залу и просидел там до обеда; а потом ещё до вечера какие-то государственные дела решал. И всё это время разум его был ясным, а тело бодрым – в точности так, как пожелал Ганеша.

Беталу же с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Пинда Даан его поддержал и подкрепил, но ненадолго. Сидя под царской кроватью, он к полудню промёрз до глубины души. Захотел погреться, вылетел за окошко – и чуть не испарился от жары, а вдобавок почти ослеп от яркого света. Перепугался, ошалел, забился в ближайшую тёмную щель и решил никуда уже не летать, пока не наступит ночь.

Свернулся клубочком и уснул. И приснился ему долгий сон с приключениями - про войну да про любовь да про всякие чудеса. И его персонаж там был героем и умником номер один, и звали его Ванара (во сне Бетал никак не мог вспомнить, откуда это имя взялось и что оно значит). А потом Ванара победил своих братьев и назвался Сугривой. И Бетал по ходу дела забыл о том, что ему надо к вечеру просыпаться и в царевича воплощаться. И даже имя своё перестал вспоминать – растворился Бетал в Сугриве и полностью погрузился в его сюжет.

А у Сугривы было восемь матерей и двадцать четыре сестры, и на всех он хотел жениться. Во сне это считалось как бы нормально, все его братья хотели того же самого. Но отец у них был могуч и свиреп и, вдобавок, владел какой-то боевой магией. Он заграбастал себе всех женщин и никому на них жениться не позволял. И умирать не собирался, хотя по возрасту уже давно пора было.

Однажды Сугрива сказал своим братьям: "Давайте вместе убьём отца, а потом поделим женщин". Братья объединились и пошли войной на отца. Но мощный старик их в два счёта разогнал, а Сугриву выгнал на край света. Там он повстречал своего деда и узнал от него, что не всегда отец был таким мощным. Сверхчеловеком он стал после того как съел волшебный плод, который он украл у великанов. И с тех пор ни один смертный не способен его победить, и он будет жить до тех пор, пока ему не надоест.

И Сугрива отправился к великанам за волшебным плодом. Поступил к ним на службу, научился понимать их язык, подружился с младшим сыном главного великана и стал ему как бы за младшего брата. Великанов сын ещё маленький был, никаких секретов не знал – но Сугрива надеялся, что скоро он подрастёт, и взрослые посвятят его во все свои великанские тайны.

Так оно и вышло. Когда исполнилось юному великану двенадцать лет, вручили ему тайную книгу, в которой была записана история Сугривиного отца! Юноша прочёл её вслух, и Сугрива узнал, что волшебные плоды не растут во дворце: их приносит откуда-то издалека седобородый старец по имени Виджай. Из этого рассказа не было ясно, кто такой Виджай и где он берёт эти плоды; но в книге было ещё много других историй. И Сугрива решил внимательно прослушать их все – возможно, они приблизят его к разгадке.

Однако в следующей истории не было ни слова о том, что интересовало Сугриву. Там сын убил своего отца, но не смог жениться на матери, потому что она убила себя - и тогда он тоже убил себя. А за нею была другая, ещё нелепее: о великане, который долго разыскивал какую-то великаншу, наконец до неё добрался – но ничего с ней сделать не смог. И тогда он умер от отчаяния, а она тоже умерла, и кто-то ещё там умер – короче, опять все умерли, и никаких волшебных плодов.

Плоды появились в третьей истории, вполне себе волшебные, но по-другому. Одна девица приманивала ими женихов, а потом её похитил ракшас Пахарендра. Женихи не стали убивать себя, а полетели убивать ракшаса! Эта история нравилась Сугриве всё больше и больше, а Бетала от слова "Пахарендра" всякий раз слегка коробило: он-то помнил, что ракшаса звали по-другому! Он дёргался, ворочался, и в конце концов воскликнул раздражённо:

- "Да не Пахарендра же! Пар-ва-то-па-ма!"

И проснулся от собственного крика. Но молодой великан, который ему снился, никуда не исчез. Он вздрогнул и испуганно огляделся по сторонам, как будто не мог понять, кто произнёс эти слова. Однако имя ракшаса, на всякий случай, решил проверить. Нашёл его в книге и произнёс по буквам:

- "Па… Ха… Ра с хвостом сверху – Ро? нет, Ре!… Н-Да, усики внизу – Ндра… Пахарендра!"

И продолжил читать – а Бетал помаленьку смекнул, что это как бы не совсем сон. Мальчик, например, на самом деле есть. Но он не великанский, а обычный человеческий. Похожий на Викрама Адитью – возможно даже, его сын. Возможно даже, тот самый.

"А кто же тогда я?" – подумал Бетал и бросил беглый взгляд на своё новое тело. Серебристая шерсть, длинные руки, длинный хвост – ну, в общем, всё ясно. Уютный закуток, куда он спрятался от жары, оказался обезьяньей утробой с готовым зародышем. Да уж, не стоило засыпать в непроверенном месте!

И Бетал перестал слушать свою сказку и задумался о том, что же делать дальше. Заснул он неосторожно – а проснулся, похоже, и вовсе зря. После пробуждения жизнь лишилась романтики, чудеса стали ненужными, подвиги нелепыми, и сам Бетал превратился из сказочного героя в ручную обезьянку младшего принца. Всё это было обидно и унизительно, хотелось снова заснуть и больше не просыпаться – но Бетал чувствовал, что теперь уже не сможет по-серьёзному любить своих блохастых красавиц и воевать со своим смешным отцом. А с другой стороны, и претендовать на место среди людей в таком обличье тоже несерьёзно. Хоть Пураны им читай, хоть Веды – они ведь слушать не будут, они будут на говорящую обезьяну глазеть! А может быть, лучше вообще с ними не разговаривать? Сделать вид, что не просыпался, притвориться бессловесным животным и молча дожить свой век – обезьяны ведь живут недолго, лет двадцать всего…

Короче говоря, в этот вечер Бетал больше ни слова не сказал. А когда царевич лёг спать, он улизнул из дворца и побежал в лес к Сильвараджу.

Лесной царь опознал его с первого взгляда.

- "Привет, Бетал! – воскликнул он. – Ты где пропадал?"

Бетал попытался ответить коротко, но Сильвараджу хотелось знать как можно больше. Пришлось рассказать ему и про Виджая, и про Бхимасену, и про Сугриву… Тем временем подтянулись и другие якши, и Беталу пришлось начать свой рассказ заново – для тех, кто ещё не слышал. А потом ещё и ещё, и с каждым пересказом он становилась всё запутаннее и увлекательнее.

- "Да, интересная у тебя жизнь! – сказал Сильварадж. – А у нас тут за двенадцать лет ничего не изменилось, как видишь. Лес шумит, птички поют… вот только на тамаринде никто не болтается… Перебирайся уже к нам, что ли?"

- "Перебирайся, перебирайся! – зашумели якши. – Без тебя тут так скучно!"

И Бетал вернулся на свой тамаринд. А на следующий день его навестил Викрам Адитья, и Бетал рассказал ему свою новую историю, а потом и ещё несколько очень старых историй – он ведь все их помнил, ни одной не забыл! А Викрам Адитья откомандировал в лес своих писарей, и они много лет подряд за Беталом все сказки записывали. Так и появился на свет самый первый "Океан Сказаний". Включили в него и историю про индийского покойника, которого царь Викрам из лесу выносил. Оттуда она перешла к призракам, от призраков к Сомадеве, от Сомадевы к Навасуме, а от Навасумы ко мне. И я пересказал её как запомнил, и здесь она заканчивается. Спасибо за внимание.


--------------------
Satyam satyam


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
stoned
сообщение 16.7.2009, 23:39
Сообщение #40


голактычный цЫган
Иконка группы
ник | цитата

Группа: Форумчанин
Сообщений: 8724
Регистрация: 2.3.2005
Из: Дике Поле
Пользователь #: 478
Благодарили 32367 раз




Репутация:   3394  


>>>>Кагбэ smile.gif


--------------------
Wissen macht Frei


Спасибо сказали:
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

3 страниц V  < 1 2 3 >
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



Текстовая версия | www.hari-katha.org | Библиотека Вайшнавизма | Сейчас: 29.3.2024, 03:10
© 1999-2024 Hari-katha.org All rights reserved.
День рождения проекта: 15.03.1999г.