Джордж Харрисон, о нём Опции

[Avyakta]

Мне нравятся песни Харрисона, их искренность и теплота. Эту статью поместил Ануар в Кришна-клубе, а я помещаю ее сюда...

ПОИСКИ СЕБЯ
Фрэнк Синатра, относившийся к рок-музыке более чем прохладно, среди всех битловских песен отобрал для своего репертуара единственную. Харрисоновскую. И назвал ее "величайшей песней о любви за последнее столетие". Это Something.
"Целый божий день - я, мне, мое, я, мне, мое, я, мне, мое. Всю ночь напролет - я, мне, мое, я, мне, мое, я, мне, мое. Никто не боится этих слов. Они льются легче вина".
Под ритм этой харрисоновской песни битлы собирались зимой 70-го в последний раз. Они разошлись, и каждому предстояло доказать музыкальную состоятельность. Леннон обладал фирменным цинизмом, Маккартни был неизменно очарователен, Ринго Стар слыл техничным барабанщиком с уживчивым характером. У Харрисона же было то, что рок-звезде ни к чему: стремление к зрелому пониманию мира. По логике вещей, он должен был уйти в тень.
Все пройдет. И печаль, и радость. Вы не замечали, что Харрисон был похож на Боярского? В 1970 выходит тройной All Things Must Pass ("Все пройдет"), названный лучшим сольным битловским альбомом. Центральная композиция "Мой сладкий боже" стала первым синглом экс-битла, возглавившим британский хит-парад. Самого Леннона, величайшего скептика по части всего, что касалось религии, она заставила сказать: "Я начинаю думать, что Бог на самом деле существует".
Джордж Харрисон редко выбирался в материальный мир из жизни, насыщенной медитацией и поисками себя, но в 1974 выпустил "Темную лошадку". Что сказать? Публика слишком устала от его богоискательства. Куда годится, чтобы песня с многообещающим названием "Это он" посвящалась Кришне?
В Америке к нему относились мягче. Но чтобы продаваться там, нужно было хоть чем-нибудь соблазнить покупателя. Нацепить обтягивающие штаны, водрузить себя на каблуки или любым другим способом донести до публики, что его, в доску своего парня, преспокойно можно слушать, не отрываясь от тщательного разжевывания поп-корна. Но Харрисон говорил о Боге, вселенской любви и вселенском же недопонимании. Он не умел думать о коммерческом успехе.

Я, МНЕ, МОЕ
К тому времени он считал, что лучшее в жизни занятие - садоводство, и даже автобиографию свою посвятил "всем садовникам". Неудивительно, что в 37 он почувствовал себя пенсионером, собрал клочки бумаги, разбросанные по комнатам его многочисленных поместий и выпустил жизнеописание - тексты 80 песен с тех самых клочков, полсотни архивных фотографий и шесть глав воспоминаний о путешествиях разума и творческих преображениях. Все это называлось "Я, мне, мое". Леннон, которого очень скоро расстреляет сумасшедший фанат, успеет обидеться, что о нем в книге не сказано ни слова.
Последующие события подтвердили тот факт, что мужчине все-таки необходима женщина. После того как Харрисон познакомился с Оливией Ариас, многое изменилось. Альбом Cloud Nine 1987 получился добрым, выдержанным в надежном духе мэйнстрим-рока и продаваемым. А потом был успешный мегазвездный проект - Traveling Wilburys, объединивший Харрисона, Боба Дилана, Джеффа Линна, Тома Петти и Роя Орбисона. Харрисон стал душой этого сборища. Как ему удалось собрать такой состав, при том что до этого никто из прославленных музыкантов не был друг с другом толком знаком - одному богу известно. Среди "Кочующих Уилбури" царила удивительно мирная и доброжелательная по меркам любой команды атмосфера.
"Джордж - единственный среди моих друзей, кто дарит тебе подарки при каждой встрече, - вспоминал Том Пэтти. - Однажды он подарил мне четыре гавайских гитары за неделю. Четыре! Я сказал, Джордж, куда мне четыре гавайских гитары? А он ответил: ну, эта последняя лучше предыдущих. И вообще, хорошо если они у тебя будут - вдруг мы вместе соберемся и они нам понадобятся".
За год до его смерти какой-то психопат с ножом ворвался в его дом и ранил Джорджа, зацепив легкое. Господь почему-то не позволил ему умереть от руки маньяка. Но Харрисон уже знал, что вскоре умрет. Знали и другие.
Его не стало 29 ноября 2001. Прах его развеяли над Гангом. А Том Пэтти сказал: "Уверяю вас, Джордж был так же прекрасен, как вы его себе представляли. Может быть, даже прекраснее".
Всю жизнь он поддерживал тех, кого любил. А любил он всех. И даже смертью своей, тихой и ожидаемой, он облегчил наши страдания.
Мир чуть не сошел с ума, когда молодые Хендрикс, Моррисон и Джоплин случайно выпали из сладких наркотических грез туда, куда вовсе не собирались, лишив оставшихся здесь того, что они могли бы еще создать. Континенты дружно содрогались от плача, когда Марк Болан врезался в дерево, когда Курт Кобейн пустил пулю в лоб. Сколького они не спели!
Харрисон спел все, что мог. Аккуратно рассортировал материалы по альбомам, раздарил подарки друзьям, воспитал сына Дхани, завещал ему и супруге свои миллионы, подарил черновым записям покойного друга Леннона естественное звучание - и со спокойной совестью ушел.
Когда думаешь о нем или слышишь его песни - веришь, что Бог, наверное, все-таки существует. Потому что не мог такой взыскательный к себе человек столько добиться в жизни без посторонней помощи. Не мог тот, кто так тонко чувствовал мир, оставаться в абсолютной с этим миром гармонии. Нет, никак не мог. My sweet Lord, hallelujah.