Новая Великая депрессия., выделена из темы "Коронавирус COVID-19" Рейтинг Опции

[алекс Т]

Почему собственно "Новая Великая депрессия"

а потому

Так называемый "англоязычный коммонвелс" оказался совершенно дискредитированным своим "коронабесием". А так называемый "русский мир" оказался совершенно несостоятельным. Конечно, теперь депрессия

[харихара]

Почему собственно "Новая Великая депрессия"

Большой ППЦ. А будет еще больше, судя по всему.

[алекс Т]

Постепенно снова в информационный оборот возвращается старый добрый ковид. Пока робко и сугубо справочно даются какие-то числа заболевших/выявленных/госпитализированных, губернаторы начинают возвращать «масочные режимы», пока в очень ограниченных пределах и масштабах, но сам по себе тренд вынуждает держать его, что называется, в уме. И, это везде. Есть немалая вероятность, что рано или поздно, но ушедшая, казалось бы, история снова выстрелит. А почему бы и нет?

В чем, собственно говоря, проблема?

Проблема всё в том же: в глобальном кризисе. Перед нами старый добрый кризис капитализма, имеющий всё ту же самую форму банального кризиса долгов. Ничего нового и необычного: цикл завершен, рентабельность мировой экономики ниже ставки банковского процента, а потому и кризис, и именно долговой кризис. Ничего другого капитализм не производит.
Соответственно, чтобы погасить (или обнулить) долги, требуется решить две задачи: развязать войну и найти того, кто в этой войне будет побежден и заплатит за всё и за всех. В этой войне этот «кто-то» найден. «Мене, мене, текел, упарсин». Всё уже в истории было и всё повторяется.

Проигравшим назначен средний класс, который, на минуточку, владеет собственностью и деньгами (так называемые «миноритарные деньги»), вполне сопоставимыми с собственностью всех крупнейших собственников на планете. И если средний класс ограбить, то миноритарными деньгами можно вполне закрыть долговые проблемы крупнейших собственников, а что останется на сдачу — то обнулить или просто поделить. Если кто заметил, то события последних лет как раз и развиваются в этом ключе: перманентные кризисы бьют в первую очередь по среднему классу, буквально вымывая его сбережения и лишая его собственности. И процесс далеко не завершен, ну так и проблема-то не пустячная.

Тем не менее, у будущей победы над средним классом, который будет ограблен (в чем сомнений нет) и опущен вниз по социальной лестнице, есть свои специфические особенности. Главная из которых заключается в том, что послевоенное будущее будет очень сильно отличаться от довоенного. Хотя бы тем, что в силу уничтожения среднего класса (он же «золотой миллиард») потребительская экономика также уйдет в небытие. Средний класс был ее источником, и если вы ликвидируете идеального потребителя, то кому вы будете продавать производимый товар?

И это уже не шутки: параллельно с уничтожением «золотого миллиарда» что-то нужно делать с экономикой, которая будет выглядеть совершенно иначе. У нее должен быть принципиально иной источник развития, над ней должна будет стоять абсолютно иная управляющая надстройка. Нужно будет полностью пересматривать и переформатировать социальную сферу, в общем — появляются следствия, которые можно решать стихийно по мере возникновения проблем, а можно — упреждая их и готовя заранее структуры будущего мирового порядка.

Кстати, можно с полной определенность сказать, что нынешние структуры, которые самозабвенно разрушают «старый» мировой порядок, пойдут вслед за средним классом — после победы надобность в них отпадет. И, естественно, никто не заплатит всем этим Голиковым, Мурашко, Гинцбургам, Путиным — как российским, так и любым другим. Их точно так же спустят в отхожее место. Оказанная услуга ничего не стоит. И опять же — ничего необычного. Революционеров после победы революции всегда ставят к стенке, так как ничего другого они все равно не умеют — только разрушать.

Однако до этого еще достаточно далеко. Пока на повестке стоит следующая фаза разрушения старого порядка, и судя по всему, решено не слишком усердствовать, а вырабатывать ресурс медицинского террора до самого конца. Правда, здесь есть одна небольшая неясность: сейчас по плану война, и она довольно бодро движется в сторону всё большей эскалации. Возникают риски применения на Украине ядерных средств поражения (причем неважно — будет ли это катастрофа на ядерных объектах или прямое и бесхитростное применение «обычного» ядерного оружия). Это еще не предопределено, но риски растут. Параллельно в события втягивается, причем довольно успешно, Китай, который буквально «разводят» на применение военной силы против Тайваня. Причем почти в таком же формате, как «развели» Кремль — практически на «слабо». Китайцы, понятно, поумнее будут, но о них настолько показательно вытерли ноги с этой шумной поездкой Пелоси, что делать вид, что ничего не произошло, для председателя Си категорически невозможно. В том случае, если военная фаза получит второе дыхание, медицинский террор может быть отодвинут на некоторое время. И дадут отработать до конца военной тематике, после которой, конечно, будет еще и фаза голода — собственно, она перманентно уже наступает: европейские фермеры бунтуют, так как им некуда сбывать продукцию, а нищающий на глазах Третий мир бунтует, так как ему не на что купить еду.

Возникает ситуация, в которой нет какой-то единой глобальной повестки, наблюдаемой еще какой-то год назад, когда весь мир боролся с одним-единственным врагом — неведомым вирусом. Сейчас мировая война распадается на множество локальных очагов, в которых один вид военных действий перетекает в другой и обратно. Война, голод, эпидемия — все перемешивается, теряет стройность и структурность, но в конечном итоге всё работает на ту же самую задачу: полное обнуление «старого» порядка вместе с тотальным уничтожением среднего класса по всему миру.

Трудно сказать, можно ли считать этот процесс управляемым, так как сложно представить себе структуры, способные на управление такими сложными, динамичными и предельно хаотизированными процессами. Но если принять за данность, что управление все-таки есть, но оно носит особый, бесструктурный, характер (а такое управление вполне может существовать, причем с его помощью вполне можно добиваться желаемых результатов), то в определенном смысле общий характер происходящего может поддаваться некоторому осмыслению. По крайней мере в общих чертах.

Сказанное означает довольно интересную вещь. Перестают работать любые прогнозы, которые ориентированы на событийную сторону происходящего. То есть — никто не знает, что именно будет происходить. Над нами летают целые стаи «черных лебедей», и какой из них спустится первым, мы узнаем только «по факту». Но вот тенденции вполне прогнозированию поддаются. И они выглядят достаточно здраво, если принять, что целью нынешней фазы происходящего является ликвидация среднего класса и обслуживающей его экономической потребительской модели.

Логично в таком случае, что под нож идут европейские и американские бюргеры, которых буквально спускают в подвал. Вот прямо сейчас в Германии обсуждается переход к принципиально новой социальной системе (так называемой Bürgergeld вместо действующей системы Hartz IV). Это тот самый «базовый доход», фактически система, позволяющая человеку существовать на пособие от государства, но при жестком исполнении им целого перечня обязанностей. Фактически новое крепостное право, только теперь вместо конкретного феодала человек прикрепляется к самой системе социального обеспечения.

От идей Давосского форума начинается переход к их практическому воплощению. Эта система станет базовой для стран Первого мира, в Третий мир будут спускать её отдельные фрагменты. Остальное человечество, не охваченное подобными системами, будет буквально обречено, так как оно попросту не будет вписано ни в новую распределительную экономику, ни в системы социального обеспечения (пускай даже на уровне этого нового крепостного права). И начнет быстро, во вполне обозримые сроки, уменьшаться количественно. Как там сказал Чубайс — чего их жалеть, они не вписались. Будут новые.

Возможно ли какое-то иное, менее безрадостное, будущее? Наверное, да. Но оно потребует создания в период распада старого зародыша альтернативного проекта, альтернативного наступающему давосскому новому порядку. Его нужно озвучить, под него завести структуры, найти источник развития этого проекта (найти или создать), обеспечить его ресурсом. Ну, и много-много удачи, так как в стохастических процессах (а на переходе любой процесс стохастичен) рациональное и иррациональное существуют параллельно друг другу.

В каком месте зародится новый проект (и зародится ли) — кто его знает. Но главное условие, при котором он может быть сформулирован и воплощен — он должен быть обращен в будущее, а не в прошлое. В прошлом ответа нет. Все эти скрепы и прочая посконная духовность — это прямой путь к тому будущему, которое уже спроектировано и воплощается. Вот в этом как раз ни малейших сомнений нет.

отсюда вот

[алекс Т]

Сейчас тренд на упрощение и деградацию. Мировая элита не вытянула сложный распределенный развивающийся мир (во всяком случае на этом историческом отрезке). Управляющий контур оказался гораздо примитивнее управляемого объекта, и поэтому все глобальные проекты, находящиеся сейчас в работе — в первую очередь это давосская «новая нормальность» и китайский «социальный кредит» - это проекты принудительного упрощения социума. Концлагерь — куда уж проще, чем нормальная жизнь.

отсюда

[алекс Т]

За сутки число случаев Covid в Китае составило 27 307, что вызвало буквально панику - как среди населения, так и среди властей. 48 городов, в которых сосредоточена почти половина производства Китая, уже ввели ограничения на перемещения. Это еще не локдаун, но почти.

Почему паникует население, понятно: скоро пойдет четвертый год, как в стране ведется беспощадный террор политики «нулевой терпимости» к ковиду. Создана презумпция заболеваемости: каждый китаец подозревается, как носитель, а потому признается здоровым только по предъявлении текущей справки и теста. В нормальной жизни, как известно, всё наоборот - именно заболевший должен предъявлять доказательства заболевания.

Поэтому вспышка, которая произошла, не сулит людям ничего хорошего: новые ужесточения уже вводятся.

Паника властей тоже понятна: сверху идут свирепые требования прекратить и доложить. Но не прекращается. А раз так, то нормальная бюрократия, не имея возможности дать результат, даёт усердие в его достижении.

При этом 27 тысяч заболевших за день для миллиардной страны - это вообще ни о чем. В обычной обстановке это даже не инфекционная вспышка. Но установка - добиться нулевой заболеваемости - переводит ситуацию в режим ЧП.

К чему всё идет? Здоровье людей, безусловно, будет ухудшаться, причем это всегда происходит по одной схеме: какое-то время оно держится на одном уровне, а затем, когда резервы организма исчерпаны беспрерывным стрессом, оно резко сдает, причем окончательно. То есть - Китай при продолжении политики «нулевой терпимости» может ожидать эпидемия внезапной смертности. Это уже происходит, причем как в Китае, так и на Западе.

Термин «внезапная смертность» или СВДС ранее относился к внезапным детским и младенческим смертям, но теперь этот синдром все чаще называют в качестве причины смерти у взрослых. Ряд случаев с известными людьми - спортсменами, артистами - на слуху, но сколько реально умирает людей с таким синдромом - неизвестно. Для Китая в силу закрытости информации и самой страны увидеть картину ещё сложнее.

Причина внезапной смертности, скорее всего, кроется в дисфункциях механизмов поддержания жизнеспособности. Чем вызваны сбои, сказать сложно, так как беспощадная и полностью противоречащая всем прежним нормам и правилам борьба с ковидом приводит к серьезным последствиям по всем направлениям, поэтому где именно может произойти сбой у конкретного человека, прогнозировать почти невозможно.

Китай в вопросах борьбы впереди планеты всей, поэтому жестокость власти неизбежно приведет к массовой смертности - но не от ковида, а от последствий борьбы с ним. Чем дольше будет длиться политика «нулевой терпимости», тем тяжелее станут последствия. Ну, и плюс разрушенный иммунитет, подвергающийся тяжелейшим стрессам на протяжении длительного времени. В итоге китайцы станут беззащитны перед любыми заболеваниями, которые ранее были буквально безобидны.

Но бюрократия так сложно не думает. Она выполняет распоряжения, поступающие сверху. Есть установка - есть реагирования. А с последствиями пусть начальство разбирается - у него голова большая. ©

[алекс Т]

Китай становится поставщиком новостей. Сообщают о массовых протестах и стихийных выступлениях в Шанхае и Гуанчжоу. Причина - вводимые новые ограничения. Поводом стал пожар в Урумчи, где сгорели около 40 человек, так как дом был наглухо закрыт (а сейчас закрытый дом означает в буквальном смысле заваренные двери, окна и любые выходы). Людей понять можно: три года их кормят уверениями о том, что «надо немного потерпеть». Но при этом сейчас всё говорит о том, что стратегия проваливается: публикуемый данные о заболевших являются рекордными за все прошедшие три года.
Стоит оговориться: с медицинской точки зрения пока нет ни одного региона Китая, в котором можно было бы говорить не только об эпидемии, но и об инфекционной вспышке. По самым строгим критериям «доковидной» эпохи данные не дотягивают до планки, за которой вообще требуется реагирование санитарных властей. Но «нулевая терпимость» - это как медведевские «ноль промилле». Медведев инициировал эту норму просто потому что с медицинской точки зрения он банально глуп, а вся система заточена на исполнение любого кретинского указания первого лица. Китайцы - не Медведев, но эффект - тот же. И тоже ничего не работает. Поэтому и протесты.
(с)

[алекс Т]

География протестов в Китае быстро растет. К Шанхаю и Гуанчжоу добавился столичный Пекин и Урумчи - административный центр проблемного Синцзян-Уйгурского автономного района. Урумчи во многом китаизирован, поэтому национальный фактор сейчас вряд ли играет определяющую роль. По ряду сообщений протесты вспыхнули и в центре ковидной истории Ухане.

Сейчас нельзя говорить о том, станут ли протесты серьезным фактором внутренней политики, но это более чем серьезный вызов верховной власти, которая продолжает политику террора против миллиардного населения страны, закрывая им (точнее, пытаясь закрыть им) кризис, вызванный неработающей уже моделью развития.

Проблема, стоящая перед китайским руководством, налицо: вернуть все к «норме» означает вернуться к крайне жесткому экономическому кризису, который накрыл страну еще до «пандемии». В ее ходе ситуация только усугубилась. Классический кризис капитализма - долговой кризис - только расширился в связи с вынужденной накачкой экономики необеспеченной ликвидностью.

Это проблема не только Си Цзиньпина и его группы: даже в случае, если его сместят в ходе этих волнений представители других группировок (а такой вариант исключать нельзя: аппаратное поражение на 20 съезде еще не закреплено съездом ВСНП, где должны произойти кадровые изменения уже на государственных поста, нет еще массового смещения с должностей сторонников других группировок на уровне провинций, поэтому они вполне могут попытаться перехватить инициативу), в общем, даже если тот или иной вариант «цветной революции» в Китае и произойдет, новое руководство будет решать ту же самую проблему тотального кризиса, накрывшего экономику страны.

Выходом может стать война - стандартный ход в подобных обстоятельствах. И переключить людей, и сбросить социальную температуру и «под шумок» разделаться с политическими противниками. Но у войны есть и оборотная сторона - вероятность поражения. А тогда все ее плюсы станут минусами для организатора агрессии. В России это очень хорошо видно.

Пока протесты - это просто протесты. Нет смысла строить какие-то прогнозы и делать выводы. Тенденция налицо, но это еще лишь тенденция. Организованности у протестующих нет, а значит - к ним еще не присоединились элитные структуры. Но как знать. (с)

[алекс Т]

(с)

Главным глобальным итогом уходящего года я бы назвал крах проекта «новой нормальности». Во всяком случае в том варианте, который реализовывался в 2020-2021 годах, использовав в качестве инструмента перехода фейковую «пандемию» коронавируса.

Почему крах? Потому что переход — фазовый процесс. Он либо завершается формированием новой фазы, либо не удаётся. Любой промежуточный результат для несостоявшегося перехода «не считается».

В чём здесь дело? В том, что для того, чтобы система перешла из одного своего состояния в другое требуется разрушить ее гомеостаз, «вбросить» в возникший «коацерватный бульон» зародыш новой системы и добиться того, чтобы она была более структурной, чем любая другая, которая неизбежно появляется в хаотизированном пространстве. Всё это требует очень серьезного расхода ресурса, и если переход не состоялся, система возвращается в исходное состояние (хотя, конечно в измененном виде, у нее появляется новая точка равновесия, так как баланс серьезно нарушен расходом ресурса, структура системы также необратимо меняется — но в любом случае это будет та же самая система с теми же базовыми противоречиями, которые и определяют ее).

Повторная попытка перехода может быть проведена только после того, как в системе снова будет накоплен достаточный ресурс, который опять сможет разрушить равновесное состояние, вывести систему в точку фазового перехода и попытаться его преодолеть. Сегодня этот ресурс исчерпан в ходе предыдущей попытки.

При этом не нужно забывать, что сам по себе фазовый переход зачастую гораздо более затратен по ресурсу (материи, энергии, информации), чем разрушение равновесного состояния системы. Из школьного курса физики известно: чтобы нагреть килограмм (литр) воды на 1 градус, требуется 4,2 кДж, чтобы нагреть его на 80 градусов от комнатной температуры в 20 градусов до температуры кипения в 100 градусов, требуется, соответственно, 336 кДж. Но уже для испарения такого же количества воды при 100 градусах вам потребуется 2300 кДж — в семь раз больше тепла. Вода не самый корректный пример в силу своей высокой теплоёмкости, но зато наглядный. Какова «теплоёмкость» социальной системы — я не знаю, и никто не знает, так как не существует внятного понятийного аппарата для таких измерений, но на интуитивном уровне можно предположить, что очень высокая, причем чем сложнее социум, тем она выше. Глобальный социум очевидно невероятно сложен, а потому просто разрушить устойчивость глобальной системы — задача крайне нетривиальная и затратная. Но перевод его в новое состояние потребует совершенно колоссального расхода ресурса.

Что, собственно, и произошло по итогам 2020-2021 годов. 2022 год подтвердил: человечество не обладает ни технологиями, ни ресурсами, способными проектно провести глобальный переход в новую фазу развития. Более того: на сегодня нет возможности провести такой переход даже на макрорегиональном и региональном уровнях. Провал перехода в Евро-Атлантической зоне, а также рассыпающийся прямо сейчас проект китайского «социального кредита» прямо показывают: эти уровни еще не достижимы для имеющихся сегодня технологий и ресурсов.

Сама идея «новой нормальности» в том проекте, который мы условно называем «проектом Шваба» неосуществима ни технологически, ни ресурсно.

Это не означает, что к ней не вернутся в будущем. Но реализовывать ее будут очевидно иначе: через создание локального анклава на суб-региональном уровне, но опять-таки, никто не может сказать, удачен ли будет этот проект или нет.

Провал перехода к «новой нормальности» и в западном, и в китайском вариантах — это ни хорошо и ни плохо. Это просто экспериментальный факт. Проблема остается прежней: мировая система капитализма продолжает существовать и генерировать один и тот же циклически повторяющийся долговой кризис, прямо вытекающий из кредитного характера капиталистической экономики.

Из этого кризиса есть два выхода в рамках существующей системы. Первый выход — традиционный: перезагрузка через тот или иной вид глобальной войны (кризис глобальный, а потому и решение должно быть того же уровня). Метод проверенный и работающий. Второй выход — расширение рынков сбыта через преодоление географической конечности земной поверхности. То есть — экстенсивное расширение человечества за пределы земной суши или самой планеты. Пока, увы, наши технологии слишком слабы для такого решения. Поэтому крах проекта «новой нормальности» в обоих его сюжетах — западном и китайском — самым серьезным образом повысил риски глобального конфликта.

Может ли украинский конфликт стать запалом для конфликта более высокого порядка? Да, может. Хотя и не обязательно именно он им станет. Это может быть какой-либо другой конфликт или сумма конфликтов, часть из которых уже идет, часть — латентна или пока не запущена.

Между прочим, определенная аналогия со Второй мировой войной здесь вполне уместна. Формально Вторая мировая война велась коалицией Англии-США-СССР против Германии-Японии, но по факту завершилась Вторая мировая сменой мирового гегемона — Великобритании на США. Вместо фунта стерлингов мировой валютой стал доллар. Что придет на смену доллару (если придет)? И если придет, то эмитент этой валюты и будет победителем в этой войне, так как новая валюта сможет перезагрузить мировую экономику на новый цикл, оставив доллару весь накопленный им долг, а владельцы долларовой системы лишатся всей своей собственности, которая и пойдет в уплату за этот долг.

Технически можно предположить, что замена доллару уже возникла — это условная цифровая валюта. Но крах криптобирж показывает, что борьба идет ожесточеннейшая, и легкой прогулки не предвидится. Слишком сильны позиции тех, кто не намерен сходить со сцены.

Что будет в 2023 году? Я думаю, что под «новой нормальностью» подведут черту и сходу начнут обсуждать новые проекты, так как умные люди знают, когда нужно фиксировать результат. Тупые — бьются головой в бетон, умные же закрывают тему и переходят к новой. В этом их отличие друг от друга. Поэтому уже в ближайшее время мы должны будем увидеть, какие именно варианты появятся взамен не сработавших.

[алекс Т]

[алекс Т]

Астрологам это будет интересно:

[алекс Т]

Буквально через пять лет после 2008 года стратегию «общества среднего достатка» дополнили стратегией «социального кредита». То, что мы сегодня называем «цифровой концлагерь», однако это не совсем верно. «Цифровой мир» - это всего лишь инструмент перехода к совершенно иной экономике. Экономике, которая строится на принципах тотального планирования — планирования производства, общего потребления и потребления индивидуального. Ранее такая задача была ограничена технологическими пределами, сегодня они достигнуты. Однако здесь возникла проблема совершенно иного уровня — психическая. В некотором смысле мы подошли к тому же пределу, к которому подошел Древний Рим: уровень производительных сил вплотную приблизился к мануфактурному производству, однако производственные отношения встали перед неразрешимой для античной психики задачей невозможности совмещения коллективного труда и индивидуальной свободы. Древний Рим эту задачу не решил и рухнул. Потребовалась тысяча лет Средневековья, чтобы к эпохе Возрождения эта задача в целом была решена, была создана основа для возникновения протестантской этики, которая и запустила заново цикл, сделав возможным зарождение и развития свободного рынка и капитализма. Сегодня капитализм исчерпал себя, цикличность повторяющихся долговых кризисов в соответствии с теорией Митчелла Фейгенбаума подошла к своему пределу к точке сингулярности, за которой следует либо прорыв к новому уровню, либо падение в новое Средневековье. Остаться на месте невозможно.

Инструмент для прорыва найден, но нет объекта применения этого инструмента: нет социума, способного на новый психический прорыв. Ускоренное строительство такого социума и пытаются вести через совершенно людоедские проекты «новой нормальности» или «общества социального кредита». Гуманистических проектов нет даже на горизонте, хотя они, в общем-то, понятны: ускоренное воспитание нового человека при сохранении условий «дожития» поколений, неспособных на переход. Но времени нет, ресурсов для такого гуманного подхода нет, да и желания у управляющих страт для решения такой задачи не просматривается.

Но мы о Китае. Китай очевидно нащупал проект прорыва и перехода. В рамках прежней системы шансов у него нет никаких. Долговой кризис нарастает, для его разрешения китайская экономика должна расти ежегодно на десятки процентов в течение огромного по длительности срока, измеряемого поколениями. Что абсолютно нереально. Альтернатива — сместить США с позиций мировой сверхдержавы и превратить юань в мировую валюту (или хотя бы создать пул мировых валют, где юань займет место наряду с долларом). Этот путь возможен только через глобальную войну, которую нужно еще выиграть. При том, что у Китая вообще нет ни опыта, ни традиций победы в войнах. То есть — в рамках существующей системы Китай ожидает катастрофа в любом из сценариев. Остается лишь один путь — ускоренный переход к новой системе, на пути чего стоит очевидный психический спазм общества, неспособного на такой переход.

[алекс Т]

Переход к трансформации

[алекс Т]

Когда-нибудь в будущем открывая шкаф и проверяя воздушный фильтр на своём противорадиационном костюме ты заметишь краем глаза висящий бронежилет и лежащие на полке маски и улыбнёшься, подумав -хорошие были времена..

[алекс Т]

Интересно пишет Мюрид
По четыре строчки в ряд
(с)

Непрерывные кризисы последних лет — это одновременно и реакция глобальной системы на неразрешимые противоречия, и движение к новой системе отношений, которая должна прийти на смену выработавшей свой ресурс. Строго говоря, это разные кризисы, но отделить один от другого не так уж и просто, так как попытки выхода к новой системе тоже требуют создания рукотворных кризисов, а если возможно (это совсем высший пилотаж) — использование произвольно возникающих. В любом случае, чем дальше, тем количество их будет становиться больше, а амплитуда (то есть, масштабность и последствия) — выше. Всё та же модель Фейгенбаума, при которой частота бифуркаций растет, их амплитуда повышается, а в конце — точка сходимости (она же сингулярность), в которой будет зафиксирован «конец истории», после которого и возникает новая реальность, новая система.

Для социальных систем ключевым вопросом во всех этих историях является вопрос контроля. Все предыдущие фазовые переходы происходили стихийно — то есть, управление ими носило исключительно внутренний характер, системы управления новым выстраивались после того, как возникали новые отношения. Внешнего управления (то есть, проектирования процессов и событий) не наблюдалось ни в переходе от архаичной к традиционной системе отношений, ни от традиционной к индустриальной, да и сейчас, будем откровенны, все попытки конструировать новую реальность через ее проектирование выглядят крайне неэффективно. Хотя (в отличие от предыдущих раз) управляющая глобальная элита отдает себе отчет в происходящем и действительно предпринимает попытки взять процессы фазового перехода под контроль. Но, думаю, что в этот раз фазовый переход от коллапсирующего индустриального уклада в новый «за-индустриальный» все равно будет стихийным — у управляющей глобальной элиты попросту нет технологий и опыта управления такими абсолютно нетривиальными процессами. Хотя как знать, возможно, что именно сейчас такой опыт будет получен и такие технологии хотя бы рамочно, но будут созданы.

Это, кстати, довольно актуально, так как новая фаза развития (ее называют и пост-индустриальной, и когнитивной, и по-всякому, если я назову ее «заиндустриальной», то думаю, что это будет максимально отстраненно и без детализации) — в общем, новая фаза будет достаточно короткой. Что логично: архаичная фаза длилась десятки тысяч лет (ближе к ста тысячам), традиционная — несколько тысяч лет, индустриальная фаза вместе с ее начальным мануфактурным этапом — полтысячи лет. «Заиндустриальная» в таком случае сумеет просуществовать порядка сотни-полутора сотен лет, после чего человечество ждет новый фазовый переход. Сегодня нельзя сказать, куда именно, так как это будет определено именно в ходе развития наступающей фазы развития. Человечество может пойти по «машинному» пути — то есть, сращиванию биологического и технологического, эдакий киберпанк манги «Алита — боевой ангел», а может пойти по пути биологических манипуляций и технологий. Возможно и разделение человечества по этим двум направлениям, и тогда люди создадут две принципиально различные цивилизации, после чего неизбежно встанет вопрос о их разделении и удалении друг от друга, в противном случае два разумных вида на одной территории неизбежно будут вынуждены начать войну на уничтожение друг друга.

Но всё это сейчас совершенно неактуально, до этого никто из ныне живущих не доживет, это вопрос будущих поколений, причем не близких. Сейчас актуальным является проблема перехода и ухода от индустриальной фазы развития. И его мы проходим стихийным порядком, как бы кому ни хотелось представить его неким управляемым проектом некоего «мирового правительства». Которого, кстати, нет, и снова по той же причине — нет технологий управления глобальным распределенным миром, что, в общем-то, и предопределяет неуспех любой попытки внешнего по отношению к системе проектирования.

Слабость технологий управления можно увидеть по итогам «пандемии», которая к медицине имела самое отдаленное отношение. А вот к вопросам управления — самое что ни на есть прямое. Как можно сегодня с высокой долей уверенности сказать, управление страхом, хотя на короткой дистанции и сработало, но уже на среднем сроке перестало действовать. Даже в Китае, который ментально готов жить в муравейнике, новые технологии управления не смогли создать устойчивую систему подчинения социума, и с огромным трудом власти завершили эксперимент, не утратив при этом контроль окончательно. С другой стороны, попытки проектирования и попытки внести в стихийный процесс фазового перехода элементы упорядоченности сложно не заметить. В определенном смысле опыт постепенно нарабатывается. Что можно заметить по внедрению цифровой валюты: развитые страны сделали вывод из не слишком успешных итогов пандемии, и теперь тренируются вначале на периферии. Сегодня цифровые деньги внедрены совсем в глухих провинциях даже по периферийным меркам, второй волной введения цифровых денег должны пойти тоже откровенно периферийные страны типа России — и везде происходит оценка и мониторинг результатов с точки зрения технологий управления. Цифровые деньги — это не только и даже не столько про экономику, а всё про то же самое управление. И пока не будут достигнуты сколь-либо устраивающие результаты, на развитых странах экспериментировать точно не будут.

В принципе, новая экономика, как и новая энергетика — это, конечно, новое издание колониализма. Точнее, уже неоколониализма. Подчинение и управление, ничего на самом деле нового. С точки зрения развития единой глобальной системы очень даже рационально. Любое развитие, как и любое движение, может возникнуть только при разнице потенциалов. Для того, чтобы обеспечить рывок одной части экономики, вы должны загнать в кромешную нищету и стагнацию какую-то другую ее часть. Обеспечить перепад, который и даст возможность для движения. Будет стабильность — будет просто кладбище, поэтому деление человечества на неуспешное и успешное — единственный возможный вариант для восходящей эволюции. Правда, сосуществование двух систем — Запада и СССР — показало, что есть альтернатива колониализму, когда развитие осуществляется через жесткую конкуренцию двух несовместимых друг с другом проектов. Но пока глобальный мир не разделен на две системы, этот сюжет невозможен. Думаю, что нет смысла считать Китай альтернативной системой Западу — это тот же самый старый добрый капитализм, просто завернутый в красную ткань.

Та же новая энергетика при том, что это действительно революция в этой отрасли, но и это про управление. Основа «зеленой энергетики» - «карбоновый налог», где плательщиком его станет периферия, а получателем — развитое ядро системы. Учитывая, что энергетика — это базовая отрасль любой экономики, «карбоновый налог» будет почти идеальным инструментом контроля и управления всей периферийной по отношению к ядру экономике. Проще говоря, в рамках единой глобальной системы всегда будет периферия и ядро этой системы. Причем чем более высокий уровень развития, тем сильнее будет дифференциация этих двух компонентов, тем меньше между ними переходная «прослойка» из «среднеразвитых» стран. «Золотой миллиард» после фазового перехода неизбежно «усохнет» до золотой сотни миллионов, а может, и до 40-50. Больше новая система попросту не вытянет. Причем эта сотня миллионов будет, по всей видимости, не сосредоточена компактно на какой-то территории, а распределена по всей поверхности планеты и будет выполнять функции контроля над периферией и управления ею. Источником развития единой глобальной системы станет в таком случае глубина пропасти между развитым ядром и периферией — та самая «разность потенциалов».

В случае разделения пространства на две несовместимые системы ситуация будет выглядеть сильно иначе — и тогда источником развития станет борьба и соревнование этих систем. Периферия и в этом случае будет необходимой, как поле борьбы между двумя системами, однако в рамках этой системы положение периферии будет существенно лучше, так как она получает ограниченную субъектность и сможет играть на противоречиях глобальных соперников. Собственно, мы это уже проходили во времена существования двух блоков, и ничего другого здесь придумать нельзя. Поэтому, кстати, умные люди на Западе не слишком радовались краху СССР, понимая, что единая глобальная система гораздо менее устойчива и более уязвима.

Тем не менее, сегодня мы имеем, что имеем, и все сегодняшние переходы, проходящие в рамках единого глобального пространства, будут выглядеть как создание «разницы потенциалов», в ходе чего периферия должна будет стать опытным полигоном для развитых территорий, и в ходе отработки новых условий вся периферия должна будет существенным образом деградировать, обеспечив тот самый более низкий уровень своего развития, чтобы запустить процессы выхода на новый уровень для развитых территорий. Я употребляю слово «территорий», а не «стран», так как в новом «заиндустриальном» будущем укладе национальные границы перестанут играть определяющую роль, и в рамках одной национальной территории будут создаваться анклавы развития и своя собственная периферия.

Сейчас идет борьба за то, какие именно территории в итоге будут включены в эти анклавы, а какие станут периферией глобального, макрорегионального и регионального уровня. Путин попытался войти в эту систему на правах полноправного партнера и выторговать для себя и своей братвы место, пусть и где-то ближе к двери. Но не вышло — приличные люди входят в чужой дом с подарком. Для того, чтобы стать элитой, нужно принести свой уникальный проект, интересный и нужный остальным. Кронпринц Саудовской Аравии вносит свой проект «Вижн-2030», и попадает в новый глобальный мир в управляющий контур. Путин не предложил ничего, и по босяцкой привычке попытался «цап-царапнуть» это место. Просто за наглость. Но даже в подворотне таких ставят на место, а уж среди серьезных людей подобную шпану никто терпеть не станет. Что мы, собственно, и наблюдаем сегодня.

[алекс Т]

Третья мировая война — это не о том, что мы все умрём. А о чём? — Щелин

[алекс Т]

не кризис а катастрофа

00:43 Кризиса не будет, будет катастрофа
04:14 Почему вымрут рантье
10:12 Что будет с рынками
19:20 Как планировать будущее
22:29 Как перенести капитал через катастрофу
25:17 Дивидендов не будет
30:50 Покупайте доли вместо акций
32:47 Как работать с государством
36:11 Как вести бизнес в новой реальности
43:11 Почему запасной аэродром не поможет
55:42 Про индексные фонды
01:00:00 Нас всех уволят?
01:04:23 Как копить на старость