Невероятные истории любви, ставим сюда Опции

[Лали]

Ради русской невесты звезда Болливуда стал дворником в Уссурийске

В пору юности Кристины (сейчас ей 34), когда телевизионных каналов вещало всего два, а голливудские фильмы были в диковинку, россияне обожали индийские мелодрамы. Но у Кристины, простой девушки из города Уссурийска, эта любовь переросла в серьезное увлечение культурой Индии. Она серьезно занялась танцами.

НАСТОЯЩАЯ ИНДИАНКА!
Постепенно Кристина организовала свою школу. Уже позже на проходившем в Уссурийске фестивале индийского кино девушку заприметил консул.
- Не хотели бы вы обучаться в нашей стране? - предложил он.
У девушки аж дыхание перехватило от счастья. Она согласилась.
За свой счет купив билет, Кристина прилетела в Индию. Попала в колледж города Дели. Там ее обеспечили стипендией, да такой, что девушке хватало на оплату съемной квартиры, питание, одежду и прочие житейские радости. Год она училась классическому южноиндийскому танцу под названием «Пхарат Натьям». А потом вернулась домой. Планов остаться в Индии не строила.
- Честно, не строила. Да и местные мужчины меня разочаровали, - признается девушка. - Наигранные они. Улыбаются, кормят обещаниями, любят предложить помощь, а потом пропадают. И вообще в Индии мужчин воспитывают, как у нас - женщин. Мальчиков холят-лелеют, чтобы потом женить поудачнее и взять за них хорошие деньги. Платит семья девушки большой выкуп - «дори». Кому позволяют средства, вместе с невестой дарят и квартиру.
В общем, мужа в Индии Кристина не искала. Не было у нее ни «дори», ни квартиры. Но все же ей было суждено вернуться сюда снова.

ЛЮБОВЬ-ЛЮБОВЬ
Ее школа танцев в Уссурийске развалилась, и девушку потянуло обратно. Но уехать в Индию оказалось сложно - возникли проблемы с деньгами, а потому и с визой. Вернуться в страну Болливуда девушка смогла спустя несколько лет, заработав на поездку... в Японии.
- Там мои танцы пользовались большой популярностью, мне платили за это хорошие деньги, - говорит Кристина.
И вот, заработав на билет, девушка смогла вновь гулять по любимым улочкам Дели. В один из таких моментов она и встретила красавца Армана. Так началась история любви 29-летней россиянки и 30-летнего индийского красавца.
- Это было так романтично! Он дарил мне цветы, песни пел, сказки рассказывал, ухаживал, как в кино, - вспоминает Кристина.
Парень оказался известным в Индии актером по имени Арман. По фамилии - Кумар Джха. Он играл в театре, снимался в рекламах, сериалах и даже полнометражных фильмах. Люди узнавали его на улице. Впрочем, Кристина к популярности актера была равнодушна: она и сама засветилась в нескольких рекламных роликах и одном сериале.
Вскоре Арман познакомил девушку со своей семьей, которая принадлежит к высшей индийской касте брахманов.
- Меня очень хорошо приняли, - рассказывает Кристина. - И вообще в Индии русских ценят больше, чем своих. Я, к примеру, всегда танцевала в первых рядах, а индианки у нас были на подтанцовке. Соответственно и получала я гораздо больше.

НА СВАДЬБЕ ПЛЯСАЛИ ПОД ВЕРКУ СЕРДЮЧКУ
А спустя три месяца влюбленные уже играли свадьбу. Никаких выкупов выплачивать Кристине не пришлось. Семья оказалась не консервативная.
- По индийским обычаям новобрачные величественно восседают на диване, принимая подарки и поздравления. При этом они совсем не едят и не пьют. Но я так не могла, - говорит Кристина. - Скучно было. И мы вместе с женихом вскоре присоединились к моим русским гостям. Арман и я в традиционной свадебной индийской одежде с удовольствием отплясывали под Верку Сердючку.
Жениться молодые решили, несмотря на то, что через несколько дней Кристине нужно было возвращаться в Уссурийск - закончилась виза.
- К тому же летом в Индии тяжелый климат, - рассказывает девушка, - и в это время я всегда уезжала в Россию. Но я сделала визу снова и осенью вернулась к Арману.
Вскоре Кристина забеременела. И хотела рожать непременно в России. И Армана за собой повлекла. Тот согласился бросить и карьеру, и родных ради семьи и любимой. Она тоже жертвовала ради общего счастья. Большую часть сбережений, заработанных в Индии, отдала на оформление бумаг мужа. Получали их долго, и приехал Арман в Уссурийск, когда девочке исполнилось уже полгода. Приехал с 800 евро в кошельке. Тут и начались проблемы...
- В Индии на эту сумму можно полгода шиковать. Отец Армана, например, получает пенсию 300 долларов и содержит на нее всю семью. А у нас здесь что это за деньги? - вздыхает девушка.
В общем, они быстро закончились. Жена сидела с ребенком дома, а муж ломал голову: где бы заработать? Эврика! Вернуться и снова сниматься в кино! Но не смог: чтобы уехать в Индию, на его банковском счете должно быть семьдесят тысяч рублей, не меньше. И депортировать его не имели права - срок визы заканчивался лишь через два года.

ДЛЯ БРАХМАНА ЭТО ПОЗОР...
Чтобы приносить в семью хоть какие-то деньги, Арман решил устроиться в местный театр, но с его никаким русским это оказалось нереально. Вот и пришлось индийскому актеру из высшей касты брать в руки метлу и идти наводить порядок на улицах. Зарплата - 4 тысячи в месяц.
- В Индии это считалось бы позором. Брахманам не положено трудиться. За них все делают слуги, - поясняет Кристина.
Так что в своей новой профессии индусу было стыдно признаваться родителям. И уж подавно - просить у них денег. Поэтому они до сих пор не знают, в какой беде оказался их сын.
Хотя у Кристины на этот счет другое мнение. Арман сам виноват, что их отношения дышат на ладан.
- Для Армана есть способы заработать в России. Говорила ему: устройся преподавателем йоги, например. Но он не хочет...
Он ждет, когда сможет вернуться на родину. Наверное, этого уже ждет и Кристина. А пока она решила вновь открыть в Уссурийске школу танца. Только вот девушкам наперед расскажет: индийские танцы - это хорошо. Но мужа все же нужно искать в России. Иначе болливудская драма может повториться и в жизни.

[Лали]

Мои ухажеры вышли в окно

Пишет Нелли Шаповалова из Львова (Украина):
«В 60-е годы я работала медсестрой в Дрезденском военном госпитале. Мужчины-пациенты возле меня крутились, но я вольностей не допускала. Симпатизировала молодому офицеру Сергею. Когда к нему в палату положили Рому - а он оказался моим земляком, - между парнями возникло соперничество. Наперебой старались мне услужить: ходили за мной, разносили лекарство, помогали измерять больным температуру.

Порядки в нашем госпитале были строгими. Перед сном, в 22 часа, дежурный врач совершает обход, и в это время все больные обязаны быть в палатах. И вот началось мое ночное дежурство. Прошлась, как обычно, по палатам - все в порядке, больные готовятся ко сну. И только неугомонные Сергей и Рома ходят за мной как привязанные. Разрешила им посидеть со мной в сестринской. И вдруг - о ужас! - слышу длинный звонок, значит, дежурный врач идет.

Выйти из сестринской незамеченными парни не смогут - входная дверь в отделение стеклянная! Я так растерялась, разнервничалась. Ну, думаю, пропала. «Лезьте в окно, - говорю, - еще не хватает из-за вас нагоняй получить!» Смотрю, а они мнутся! Стала их подталкивать, умолять поспешить. Вылезли они, но почему-то руками вцепились за край подоконника. Я подбежала, надавала им по рукам, захлопнула окно и скорей в коридор встречать проверяющих. Смотрю, стоит улыбающийся больной. «Это я звонил, сестричка, - говорит, - я видел, что Ромка с Серегой уходить не хотят, решил помочь их выпроводить. А где же они?» И только тут я вспомнила, что ведь это второй этаж! Окна в здании располагались на большом расстоянии друг от друга. Высота второго этажа более трех метров! Внизу асфальт - точно ребятки разбились! Охнув, высунулась в окно. Никого не вижу. Перегнулась, смотрю, мои бедные влюбленные стоят на цыпочках на выступе под окном, можно сказать, балансируют! Держатся с двух сторон окна за наружный подоконник! Руки у них одеревенели, и нам с пациентом больших трудов стоило втянуть парней по одному в сестринскую. Бледные, они, не проронив ни слова, удалились друг за другом в свою палату. А меня трясет: как я могла забыть про второй этаж?! Через несколько минут появились проверяющие, пошли по палатам. Я иду за ними как робот; сердце дает двойной оборот. В палате мои Сережа и Роман лежали смирно с закрытыми глазами, словно ничего и не случилось...

К удивлению, они на меня не обиделись. И даже оба сделали предложение руки и сердца. Выбрала я Романа, но Сергея до сих пор не забыла. С мужем мы частенько вспоминаем, как я вытолкала их в окно. Если кто-то помнит тот курьез, прошу, напишите нам!»

[Лали]

Колечко кидала - мужа выбирала

О своем опыте поиска супруга
рассказывает Наталья Валевач из Минска:
«...Мужа я решила искать целенаправленно. На глаза попалась газета брачных объявлений, и в голову пришла озорная мысль: «А вдруг...» Заполнила и отправила купон объявления и уехала на пару недель отдохнуть. Открывала свой абонентский ящик с надеждой: «Хоть бы десяток сообщений пришло», но на меня высыпалась лавина писем! Писем было больше сотни... Я разложила все письма на полу, сняла с руки колечко и высоко подбросила его с закрытыми глазами. Для себя решила - на какое письмо колечко упадет, того и выберу. Открыла глаза, прочитала имя - Сергей из города Новополоцка. Тут же собралась, купила торт и отправилась к своему избраннику. Завершение похода за любимым не заставило себя ждать - мы сыграли свадьбу. И счастливы!»

[Лали]

Сальвадор Дали и Гала

Именно необыкновенная любовь и привязанность сотворила из талантливых, но обычных людей великого сюрреалиста Дали и его великую спутницу Галу.

Не было у Сальвадора Дали более преданного друга и помощника, чем она. В сентябре 1929 года в поселок Кадакес, где тогда жил Дали, приехал французский поэт Поль Элюар со своей русской женой Еленой Дьяконовой (уже тогда она взяла себе имя Гала). Первая же встреча 25-летнего Сальвадора с 36-летней Галой была как удар молнии. Дали мгновенно и страстно влюбился в нее. Художник потрясен совпадением ее облика с придуманным идеалом, который так часто являлся ему во сне. Он вечно искал вокруг этот образ и вот, наконец, встретил. Дали 6ыло наплевать на реальность, в его воображении все уже решилось: отныне Гала принадлежит ему одному.
Несмотря на то, что вместе с ней находятся муж и дочь Сесиль, страстный испанец уверен, что она ответит ему взаимностью. Дали мучает только одно: в свои двадцать пять лет он девственник и сильно сомневается в своих мужских способностях. Поначалу Сальвадор Дали терял разум в присутствии Галы и разражался смущенным хихиканьем, когда они разговаривали. В свою очередь, Галу очень смущал этот напряженный, "неадекватный" молодой человек. Когда Поль Элюар вернулся один в Париж, Гала взяла эту сложную сексуальную интригу в свои руки. "Мой мальчик, мы никогда не расстанемся" - так отреагировала Гала на это безумие.

"Первый поцелуй, - писал Дали позже, - когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, 6ыл лишь началом того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до самой сути нашего бытия". Женитьба на Гале пробудила в Дали неистощимую фантазию и новую невиданную энергию. Больше никто, кроме Галы, ему не был нужен. "Я разрешаю Гале иметь столько любовников, сколько ей хочется, - говорил Дали . - Я даже поощряю ее, потому что меня это возбуждает". Дали рисовал свою жену очень часто, благодаря ему она стала едва ли не самой известной моделью XX века.
Даже свои картины он отныне подписывал "Гала-Сальвадор Дали", будто они были сиамскими близнецами. Вместе они прожили долгую и захватывающую жизнь и лишь смерть Галы в 1982 году разлучила их.

[Akma]

Спасибо, Лали. Прочитала и вспомнила историю Матисса и Делекторской. Наверное, многие читали. Трогает.

[Лали]

Николай Гумилёв и Анна Ахматова

«Я женщиною был тогда измучен…»

АННА и НИКОЛАЙ познакомились в Рождественский сочельник. Тогда 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос. Увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги.

В то время пылкий юноша вовсю старался подражать своему кумиру Оскару Уайльду. Носил цилиндр, завивал волосы и даже слегка подкрашивал губы. Однако, для того чтобы завершить образ трагического, загадочного, слегка надломленного персонажа, Гумилеву не хватало одной детали. Все подобные герои непременно были поглощены роковой страстью, терзались от безответной или запретной любви — в общем, были крайне несчастливы в личной жизни. На роль прекрасной, но жестокой возлюбленной Аня Горенко подходила идеально. Ее необычная внешность притягивала поклонников, к тому же скоро выяснилось, что Анна вовсе не питает к Николаю ответных чувств.
Холодноватый прием ничуть не уменьшил пыл влюбленного поэта — вот она, та самая роковая и безответная любовь, которая принесет ему желанное страдание! И Николай с азартом ринулся завоевывать сердце своей Прекрасной Дамы. Однако Анна была влюблена в другого. Владимир Голенищев-Кутузов — репетитор из Петербурга — был главным персонажем ее девичьих грез.

В 1906 году Гумилев уезжает в Париж. Там он надеется забыть свою роковую любовь и вернуться в образе разочарованного трагического персонажа. Но тут Аня Горенко внезапно понимает, что ей не хватает слепого обожания молодого поэта (родители Ахматовой узнали о влюбленности дочки в петербургского репетитора и от греха подальше разлучили Аню и Володю). Ухаживания Николая настолько сильно льстили самолюбию Ахматовой, что она даже собиралась выйти за него замуж, несмотря на то что до сих пор была влюблена в питерского репетитора. К тому же вечные разговоры Гумилева о роковой любви не прошли даром — теперь Ахматова и сама не прочь сыграть роль трагической фигуры. Вскоре она отправляет Гумилеву письмо с жалобами на свою ненужность и заброшенность.

Получив письмо Ахматовой, Гумилев, полный надежд, возвращается из Парижа, навещает Аню и делает ей очередное предложение руки и сердца. Но дело испортили… дельфины. Тогда Ахматова отдыхала в Евпатории. Прогуливаясь с Гумилевым по пляжу и слушая объяснения в любви, Аня наткнулась на двух выброшенных на берег мертвых дельфинов. Неизвестно почему это зрелище так сильно повлияло на Ахматову, но Гумилев получил очередной отказ. Причем Ахматова цинично объяснила влюбленному Николаю, что ее сердце навсегда занято Голенищевым-Кутузовым.
Отвергнутый поэт снова уезжает в Париж, считая, что единственный приемлемый выход из ситуации — самоубийство. Попытка самоубийства была обставлена со свойственной Гумилеву театральностью и напыщенностью. Сводить счеты с жизнью поэт отправляется в курортный городок Турвиль. Грязноватая вода Сены показалась Гумилеву неподходящим пристанищем для измученной души влюбленного юноши, а вот море — в самый раз, тем более что Ахматова не раз говорила ему о том, что обожает смотреть на морские волны. Однако трагедии суждено было превратиться в фарс. Отдыхающие приняли Гумилева за бродягу, вызвали полицию, и, вместо того чтобы отправиться в последний путь, Николай отправился давать объяснения в участок. Свою неудачу Гумилев расценил как знак судьбы и решил попытать счастья в любви еще раз. Николай пишет Ахматовой письмо, где вновь делает ей предложение. И вновь получает отказ.

Тогда Гумилев снова пытается покончить с собой. Эта попытка была еще более театральной, чем предыдущая. Гумилев принял яд и отправился дожидаться смерти в Булонский лес. Где его и подобрали в бессознательном состоянии бдительные лесничие.
В конце 1908 года Гумилев возвращается на родину. С мечтами завоевать сердце Ахматовой молодой поэт так и не расстался. А потому он продолжает осаждать Анну, клясться ей в вечной любви и предлагать замужество. То ли Ахматова была тронута такой почти собачьей преданностью, то ли Гумилев выбил из нее согласие рассказами о неудачных попытках самоубийства, то ли образ питерского репетитора несколько померк, но так или иначе Анна дала свое согласие на брак.

«Да, я знаю, я вам не пара, я пришел из иной страны…»

НИКТО из родственников жениха не явился на венчание, в семье Гумилевых считали, что этот брак продержится недолго.
Женитьба на Анне Горенко так и не стала победой для Николая Гумилева. Как выразилась одна из подруг Ахматовой того периода, у нее была своя собственная сложная «жизнь сердца», в которой мужу отводилось более чем скромное место. Да и для Гумилева оказалось совсем не просто совместить в сознании образ Прекрасной Дамы — объекта для поклонения — с образом жены и матери. А потому уже через два года после женитьбы Гумилев заводит серьезный роман. Легкие увлечения случались у Гумилева и раньше, но в 1912 году Гумилев влюбился по-настоящему. Сразу после возвращения из Африки Гумилев посещает имение своей матери, где сталкивается со своей племянницей — молоденькой красавицей Машей Кузьминой-Караваевой. Чувство вспыхивает быстро, и оно не остается без ответа. Однако и эта любовь носит оттенок трагедии — Маша смертельно больна туберкулезом, и Гумилев опять входит в образ безнадежно влюбленного.

Ахматовой приходится несладко — она давно привыкла к тому, что является для Николая богиней, а потому ей тяжело быть свергнутой с пьедестала и осознавать, что муж способен испытывать такие же высокие чувства к другой женщине. Здоровье Машеньки быстро ухудшалось, и вскоре после начала их романа с Гумилевым Кузьмина-Караваева умерла. Правда, ее смерть не вернула Ахматовой былого обожания мужа. И тогда Анна Андреевна решается на отчаянный шаг и рожает Гумилеву сына Льва. Рождение ребенка Гумилев воспринял неоднозначно. Он тут же устраивает «демонстрацию независимости» и продолжает крутить романы на стороне. Впоследствии Ахматова скажет: «Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым».
Впрочем, Ахматова тоже ведет себя отнюдь не так, как положено верной жене. В 1914 году Гумилев уезжает на фронт, и у Ахматовой завязывается бурный роман с поэтом Борисом Анрепом. И только эмиграция Анрепа в Англию поставила точку в их отношениях. Впрочем, Анреп был вовсе не единственным приближенным Ахматовой.

Когда Гумилев наконец вернулся в Россию (после войны он провел некоторое время в Лондоне и Париже), Ахматова сообщает ему ошеломительную весть: она любит другого, а потому им придется расстаться навсегда. Несмотря на прохладные отношения между супругами, развод стал для Гумилева настоящим ударом — оказывается, он все еще любил свою Прекрасную Даму Аню Горенко. Однако Ахматова непреклонна. Она переезжает к известному специалисту по Древнему Египту Владимиру Шилейко — именно он сумел покорить сердце великой поэтессы, пока ее муж мотался по фронтам, завоевывая награды (за проявленную храбрость Гумилев был награжден двумя Георгиевскими крестами). Сына Льва Ахматова оставляет жить у свекрови — поэтесса плохо представляла себя в роли заботливой матери.

Впоследствии Ахматова выходила замуж еще трижды, но все ее браки заканчивались разводами. Наверное, великая поэтесса не была приспособлена к роли жены. Впрочем, для всех своих мужей, и в первую очередь для Гумилева, Ахматова стала идеальной вдовой. Она отреклась от него живого, всеми почитаемого, но мертвому, расстрелянному большевиками, она осталась верна до конца. Хранила его стихи, хлопотала об их издании, помогала энтузиастам собирать сведения для его биографии, посвящала ему свои произведения.

[Лали]

Даниил Андреев и Алла

ЧЕРНЫЙ СНЕГОПАД

НА ПОХОРОНЫ РУССКОГО ПОЭТА ДАНИИЛА АНДРЕЕВА ЕГО ВДОВА АЛЛА ПРИШЛА В ПОДВЕНЕЧНОМ ПЛАТЬЕ

Изящная прическа, нитка малахитовых бус,острые каблучки. И не поверишь, что она родиласьна пятнадцатом году минувшего века. В голосе, словно чуть поющем, ни единой "слинялой" старческой нотки. Точность фразы, озорная самоирония... Единственная уступка возрасту - слепота, но Алла Александровна до сих пор на сцене - читает стихи мужа и рассказывает о нем, замечательномрусском поэте и мыслителе Данииле Андрееве.Про нее часто говорят: "идеальное воплощение жены Мастера", восхищаясь самоотречением,с каким она всю жизнь служит мужу. На эти слова она отвечает: "Мне помогает ангел-хранитель. Даня не оставляет меня".

Мы разговариваем в ее квартире, где компьютер соседствует с древним резным столом, а с большой фотографии на стене Даниил Леонидович задумчиво смотрит на нас и на висящий рядом пейзаж кавказских гор - место, где Алла Александровна по просьбе мужа закопала второй экземпляр рукописи "Розы мира" и потом сама же его нарисовала.

- С одной стороны, такой жизни, как у меня, врагу не пожелаешь - десять лет тюрьмы у мужа и десять лагерных своих за его антисоветский роман и стихи, болезни, полунищее существование... Но я была счастлива с Даниилом, - говорит Алла Александровна. - Меня познакомил с ним в 37-м году мой первый муж и его большой друг, художник Сергей Ивашов-Мусатов. Был черный мартовский вечер, падали крупные хлопья снега. И вдруг минута в минуту, как договорились, из дома вышел стройный высокий человек. Я навсегда запомнила его обволакивающе добрые глаза, уверенную руку. С той поры мы часто бывали в доме Добровых, где с самого раннего детства жил Даня. Его мать умерла вскоре после рождения сына, отец - знаменитый писатель Леонид Андреев - не мог видеть ребенка, ставшего причиной смерти любимой жены. Родной семьей для него была семья старшей сестры матери, которая и подарила Дане счастливое детство. В радушном доме Добровых велись очень интересные разговоры о православии, философии, музыке. Москва под неусыпным взором всех окон Лубянки застыла от ужаса. А мы, молодые, мечтали о том времени, когда рухнет тирания и народ захочет пищи духовной. Был момент, когда Даня неожиданно понял, что я - это именно та, которую он должен был встретить, но даже не посмел мне это показать. И меня тоже мучили мысли о все более ощущаемой близости к Дане. Чувствовал это и муж. Но он, обычно очень ревнивый, как-то сказал мне: "Я очень высоко ставлю дружбу. Ничуть не ниже любви. Так что не беспокойся". Думаю, что эти слова на несколько лет задержали развитие наших отношений с Даней. И только когда он уже приехал в Москву в командировку с фронта и мы встретились с ним, в одну минуту для нас стало ясно: мы должны быть вместе. Даже сказать ничего не могли... И долго сидели, взявшись за руки. Тогда я уже была свободна от обязательств перед мужем.

- Насколько я знаю, Даниил Леонидович не был обделен вниманием женщин...

- В него влюблялись отчаянно. Он был очень красив: высокий, легкий, смуглый, лобастый, узкие темные глаза. На него оборачивались на улицах, а сам он не считал себя привлекательным. Даня отличался совершенно несовременным рыцарским отношением к женщине. Еще в детстве всех девочек называл принцессами и красавицами. Когда должен был освободиться из тюрьмы, написал: "Давай возьмем из детдома мальчика". Потом пояснял: мальчик мне будет другом, а девочка - существо неземное. Вот так и женщина была для него существом высшим.

- Об этом он пишет и в "Розе мира": женщина обладает дарами, которых мужчина не имеет и никогда не будет иметь - творческим оплодотворением души того, кого она полюбила. Он считал, что духовное семя бессмертных творений именно женщиной брошено в глубину подсознания, в сокровенные творческие тайники художника. Именно с приходом великого женского существа он связывал и преображение Земли.

- И в повседневной жизни свое возвышенное представление о женской сущности он переносил на каждую женщину. А каждая несчастная, влюбившаяся в него, думала, что так он относится только к ней. Кончалось все весьма драматически... Но как бы ни складывались отношения, практически на всю жизнь сохранялась верная дружба. Так, например, первая жена Даниила Шурочка, когда я уже сидела в тюрьме, хлопотала по его делу. У меня напрочь отсутствовала какая-либо ревность к нему. И у него - ко мне. Вероятно, из-за четкого сознания нашей неразделимости друг с другом.
Помню такой случай. На письменном столе у него стояла фотография Гали - девушки, которую он очень любил с детства, и которая была ему очень дорога. Когда мы стали жить вместе, он фотографию убрал. Я стала возражать. Кончилось тем, что он вернул фотографию Гали и рядом поставил мою, детскую. Так снимки вместе стояли и так исчезли вместе во время обыска. Если человека любишь, то только последняя дура может ревновать к прошлому. Ведь человека принимаешь со всеми его чувствами, противоречиями, со всей его жизнью. Да, женщины восторгались им, но не понимали его дара, природу его гениальности.

- Даниилу Леонидовичу было дано реальное переживание иной реальности. А вам это было знакомо?

- И у него и у меня была так называемая религиозная структура личности, то есть мы ощущали структуру мира прежде всего как религиозную структуру. Уже ребенком Даниил ощущал дыхание иного мира. В пятнадцать лет он пережил видение небесного кремля над кремлем земным. В храме во время чтения акафиста Преподобному Серафиму он не единожды испытал ошеломляющее по силе ощущение близости святого Серафима. Его почти касались демоницы, властвующие над великими городами, и те, кого он называл стихиалями - прекрасными сущностями, духами земных стихий.
Для него все вокруг было живое: земля, небо, ветер, реки, травы. Он буквально ногами чувствовал жизнь Земли, ее голос, поэтому всегда, даже зимой по снегу, старался ходить босиком. Ему это позволяли и в тюрьме... Да, его творчество связано с ощущением иного мира как реальности.
У меня не было видений, я ничего не видела и не слышала, но понимание того, что самый главный мир - иной, - это было тоже с детства. Я помню, как его привело в восторг мое признание, что дружу с домовыми. Девчонкой бегала молиться греческим богам в музей изящных искусств. Я никогда не расспрашивала мужа, как посещали его видения. Мое чувство иной реальности не нуждалось в дополнительных пояснениях. Слова из "Лоэнгрина": "Ты все сомнения бросишь, ты никогда не спросишь, откуда прибыл, я и как зовут меня" - вошли в мое сердце еще в детстве.
Те, для кого мир ограничивается видимым, слышимым и осязаемым, вряд ли поверят Даниилу Андрееву. Я верила.

- Тюрьма была своеобразным катализатором его "прорывов" в иное бытие?

- Как ни странно может показаться, но это так. Даниил рассказывал, что обычно видение приходило к нему во время состояния на грани сна. Он всегда смеялся, что у него "длинные просонки". Иногда видения настигали его наяву - и тогда он ложился на свою койку, отворачивался от всех и "шел" туда, куда его вели за собой "проводники" - Лермонтов, Достоевский, Блок. Академик Василий Парин, физиолог, атеист, который подружился с Даней в тюрьме, однажды сказал: "Было такое впечатление, что он не "сочиняет", как обычно "сочиняют" писатели, а едва успевает записывать то, что потоком из него льется".

Только однажды я стала свидетельницей особого состояния Даниила. Это было утром. Я уже встала. Даня медленно просыпается - и спит, и не спит. И вдруг я замечаю, как просияло его лицо. "Ты знаешь - услышал! Ну как же я раньше не понял: Звента-Свентана". Это та, что появляется в "Розе мира" - выразительница вечной женственности, светлейшая из светлых, святейшая из святых...

- У Даниила Леонидовича был какой-то свой метод вхождения в такое особое состояние?

- Никаких особых упражнений он никогда не делал. Единственным духовным "упражнением" на протяжении всей жизни для него были православная молитва и "молитва собственными словами". Постепенно ему открывалась структура мироздания, которую насквозь пронизывает борьба добра и зла. Этому и посвящены три основных его произведения: "Роза мира", "Русские боги", "Железная мистерия". Даниил свято верил в полученное знание: суть будущей Розы мира, то есть всемирного братства, - в том, что именно этика станет основой политики. Преобразовывать мир будут по-новому воспитанные люди, которых Господь сведет вместе. Создать школу для таких этически одаренных детей - самая заветная и, увы, неосуществленная мечта Даниила.

- В тех условиях нужно было еще и умудриться сохранить написанное...

- При "шмонах", неизбежных в тюрьме, прятать исписанные листочки ему помогали все сокамерники. А после смерти Сталина и Берии были разрешены переписка и свидания с родными. Только первое письмо от него было без стихов. А потом чудо: начальник режима той тюрьмы, где сидел Даня, отдал мне его вещи вместе с рукописями. По этим черновикам были восстановлены "Роза мира", "Русские боги", "Железная мистерия". Спустя десять дней после того, как я освободилась и вернулась в Москву, у нас состоялось первое свидание с Даниилом... Он поднял меня на руки... Расчувствовавшаяся надзирательница не заметила, как под столом Даня передал мне четвертушку тетради со стихами. 21 апреля 1957 года после колоссальных хлопот по пересмотру его дела он вышел на свободу из дверей Лубянки.

- У вас оставалось два года...

- Два года практически нищего существования, ведь у нас ничего не было, а работать мы оба, тяжело больные, не могли. Выручали мои родители и друзья. Не помню, во что мы одевались. Только после того, как Даниилу что-то заплатили за тоненькую книжку рассказов отца - Леонида Андреева, - стало чуть-чуть полегче, и мы купили пишущую машинку. Сердечные приступы у Дани случались почти каждый день. Я выучилась сама оказывать ему помощь. Но как только приступ проходил, он брался за работу. Он чувствовал себя вестником, обязанным донести высшее знание до людей во что бы то ни стало.

Двадцать три месяца до его смерти - время нашего огромного счастья. Все, что было за окном, нас практически не касалось. Смыслом и содержанием нашей жизни было творчество Дани. И тогда, и сейчас у меня было твердое убеждение, что стоило жить ради того, чтобы сохранить для людей открывшееся ему. Все его силы были отданы творчеству, и я всем, чем могла, помогала ему. Ангел хранил меня для дела - до сих пор жива.

Осенью 1958 года мы уехали в Дом творчества художников, в Горячий Ключ. Снимали небольшой домик на горе. Последняя пора его жизни была прекрасной, несмотря на ужасное состояние. 12 октября он поставил последнюю точку в "Розе мира". Но точно так же, как когда-то Пушкина, "непонятная грусть" тревожила его. С того дня болезнь обострилась. Ангел, который не давал его жизни потухнуть, будто разжал объятия... Мы похоронили Даню на месте, купленном Леонидом Андреевым в 1906 году для себя.

На похоронах Алла Александровна была в белом платье, именно в том, в котором она за несколько месяцев до этого венчалась с Даниилом Леонидовичем. Она завила волосы и не стала покрывать голову платком. На все увещевания отвечала, что его смерть связана с их венчанием. Ведь он сам, вполне сознавая, что дни его сочтены, сказал ей: "Мы уже не можем быть мужем и женой, можем только сколько-то времени побыть на земле обвенчанными, а потому это венчание - уже там".

[Лали]

Владимир Высоцкий и Марина Влади

Самый известный в СССР человек Владимир Высоцкий сидел на полу своей квартиры и грустно разглядывал три пластинки, бережно разложенные на ковре. На третьей две первые песни с каждой стороны записаны по-французски. Все три пластинки изданы в Париже… Это его совместная работа с женой Мариной Влади.
Всемирно известная французская актриса русского происхождения стала для Владимира Высоцкого не только любимой и беззаветно любящей женщиной, она была первым в его жизни и при его жизни человеком, безоговорочно признавшим тогда еще молодого, но уже скандально-легендарного актера гениальным поэтом.

Явление героя
Однажды Владимир Высоцкий, как и все в СССР, посмотрел французский фильм «Колдунья» по повести Куприна «Олеся». Как и многих мужчин всего мира, его покорила исполнительница главной роли – 15-летняя Марина Влади. В 1965 году Высоцкий узнал, что Влади приехала в Москву. Он пытается встретиться с ней, но безуспешно. По нескольку раз в день он ходит в кино смотреть хронику, чтобы полюбоваться ею с экрана. Увидеть Марину Влади живьем Высоцкий больше не надеялся. Зато ее имя впервые появляется в тексте его шутливой песенки «Бал-маскарад», которую с удовольствием разучат наизусть сыновья актрисы, которых та привезла отдохнуть и изучить русский язык в пионерский лагерь для детей работников «Мосфильма».

Нужно отметить, что если бы не популярность театра на Таганке, то возможность встречи Высоцкого и Влади сводилась бы к нулю. Высоцкий, никогда не имевший никаких официальных актерских регалий, не удостаивался чести быть приглашенным на протокольные встречи заезжих в СССР иностранных знаменитостей. Зато в театр на Таганке звезд водили как на одно из самых экзотических проявлений русской культуры. И когда Влади снова приехала в Москву на кинофестиваль, ее приятель Макс Лион, московский корреспондент «Юманите», пригласил актрису в Любимовский театр на репетицию спектакля «Пугачев» по Есенину.

Собственно, Влади объяснили, что дело даже не в режиссуре Любимова, а в исполнителе роли Хлопуши – молодом актере Высоцком. Потрясенная рвущимся в цепях атлетом-великаном с громовым, рычащим голосом, французская актриса аплодирует Высоцкому стоя и принимает приглашение поужинать в ресторане с участниками спектакля. Высоцкий придет в ресторан не сразу. А она, окруженная восхищенными поклонниками, рассказывает о своей артистической карьере на русском языке, на котором не говорила с шести лет, и ждет, когда же появится тот удивительный актер.

Она улавливает мгновенно, когда в ресторан входит плохо одетый молодой человек непримечательной наружности. Двухдневная щетина, ввалившиеся от усталости щеки, рост – ниже среднего. Внимание Влади привлекают яростно сияющие серые глаза – это все, что роднит вошедшего с красавцем-великаном из «Пугачева». Высоцкий берет ее руку, долго держит, потом, галантно склонившись, целует, садится напротив и не сводит с Марины глаз, не ест и не пьет. Потом она всегда будет восхищаться его ладной фигурой и натренированным по образцу античных статуй телом, хотя даже без каблуков она выше его ростом. Но тогда, в те первые минуты их встречи, в его долгом, почти ритуальном молчании она испытает магнетическую силу его взгляда. А он, справившись с любовным оцепенением, властно произнесет первую фразу:
– Наконец-то я встретил вас.
Странно, но привыкшая к самым бурным излияниям любви звездная красавица смущена настолько, что едва выдавливает из себя пару банальных комплиментов по поводу его актерской игры. Вечер продолжается в гостях у Макса Лиона. Высоцкий сидит у ног Влади и поет. Он говорит, что самая большая в его жизни страсть это… поэзия, а затем без всякого логического предисловия признается Марине в любви. От волнения она не успевает подобрать слова для отказа на предложение «увидеться завтра».

Они танцуют в баре гостиницы «Москва». Чтобы рассказать ей на ушко о своей безумной любви, Высоцкий становится на цыпочки. Влади сопротивляется: у нее трое детей, воспитание которых и так тяжело совмещать с работой в кино, она приехала в Москву всего на несколько дней, и, главное, она живет в другой стране. Высоцкий парирует, что и у него дети, и семья, и работа в театре, но все равно Марина станет его женой. Тогда она приводит последний на ее взгляд весомый аргумент: «Я в тебя не влюблена!» Но для Высоцкого это неубедительно: «Неважно, – отвечает он, – я смогу тебе понравиться».

Через несколько дней в Париже она начнет тосковать, тщетно пытаясь найти этому причину, пока однажды не прозвенит телефон. Она услышит в телефонной трубке его хрипловато-бархатный тембр и русскую речь.

Его голос напомнит ей голос отца, которого она боготворила, и который умер, когда ей было 13. Она вдруг обратит внимание на то, что у ее русского отца и у нового русского знакомого одно имя – Владимир. И все эти нахлынувшие и смешавшиеся воспоминания и предчувствия заставят ее рыдать, как только она положит телефонную трубку. «Ты влюблена, моя девочка», – скажет ей мама. Но даже в тот момент Влади вслух будет убеждать маму и себя, что слезы и тоска – результат усталости…

Виза на любовь
Марина Влади знает, что скоро она вернется в Москву. У нее подписан контракт с режиссером Сергеем Юткевичем на участие в его фильме «Сюжет для небольшого рассказа». Съемки рассчитаны почти на год. Марина приезжает с тремя своими сыновьями и мамой, которая 50 лет не была в России. Два месяца ей приходится ждать Высоцкого, который снимается в Сибири в фильме «Хозяин тайги». В один из вечеров он появляется на пороге ее номера в гостинице «Советская», представляется маме и сжимает Марину в объятиях. «Какой милый молодой человек», – говорит мама актрисы. На следующий день они едут в Подмосковье, где в пионерском лагере отдыхают ее сыновья. Высоцкий так подружится с ними, что в самых драматических ситуациях мальчики будут его адвокатами перед мамой, а став взрослыми, будут защищать его имя и память наперекор всему…

Марина снимается в роли возлюбленной Чехова Лики Мизиновой. Высоцкий навещает ее на съемочной площадке. По воскресеньям они вдвоем отдыхают в живописном местечке на берегу реки. Высоцкий читает Марине написанную под впечатлениями Сибири «Баньку по-белому» и первые строфы «Охоты на волков». С тех пор она всегда будет его первым слушателем. Летние вечера влюбленные проводят в кругу друзей: Васи Аксенова и Беллы Ахмадуллиной. Высоцкий ведет себя сдержанно, но ухаживает все настойчивее. Однажды осенью Марина сама попросит друзей оставить их одних в доме. Они выйдут из этого дома только на третий день…

В Москве Марину ждет неприятный сюрприз: дежурная в гостинице гневно требует выпроводить Высоцкого из номера в 23 часа. Высоцкий и Влади переезжают в квартиру его мамы Нины Максимовны. Марина в свои свободные дни, пока Высоцкий на репетициях в театре, учится бегать по магазинам и рынкам, стоять на холоде в очередях. Она готовит и убирает, как миллионы советских жен. У Высоцкого много знакомых директоров магазинов, которые оставляют ему всевозможные дефициты: парное мясо, свежие фрукты. Все эти сокровища он приносит только для нее. Сам он ест мало, ему все равно, что у него в тарелке. После четырехчасовых спектаклей он прибегает домой, чтобы сесть за письменный столик между окном и кроватью и сочинять всю ночь, а под утро разбудить Марину, чтобы поделиться написанным. Это одни из самых счастливых минут ее жизни. Она восхищается, как удается ему находить слова в точном порядке, без единого исправления. «Так выходит – вот и все», – отвечает поэт.

Власти на роман Высоцкого и французской кинозвезды смотрели снисходительно. Съемки у Юткевича подходили к концу, и официального повода вернуться в СССР у Марины не было. Нужно отдать должное изобретательности Влади. Она исхитрялась не только получать визы как туристка, но и продлевать их на основании мифических кинопроб, которые никогда не станут сыгранными ролями. Кроме того, Марина Влади стала членом Коммунистической Партии Франции. Этот факт окажет воздействие на работников советского ОВИРА, более чем вся ее мировая слава. Благодаря сердечности начальника всемогущего ОВИРА Высоцкому и Влади дают разрешение на брак. Теперь она сможет законно проживать на его жилплощади. Во время прежних ее приездов в Москву Влади в обмен на визу давали жесткое указание – проживать в забронированном для нее номере гостиницы…

…Все равно я отсюда тебя заберу
Им едва исполнилось по 30. У каждого из них за плечами по два брака и на двоих – пятеро детей. В день своей свадьбы они оделись в водолазки: он – в голубую, она – в бежевую. С двумя свидетелями, Севой Абдуловым и Максом Лионом, отправились на такси в загс. С раннего утра в малюсенькой комнатушке приятельницы-певицы, уехавшей на гастроли, Марина делает перестановку мебели, чтобы четыре человека могли перемещаться в крошечном пространстве, и готовит свадебное угощение. Кушанье сгорает на электроплитке. Сразу из загса молодожены отбывают в Одессу. Счастливый Высоцкий не выпускает из рук драгоценное свидетельство о браке и ведет себя очень загадочно: у него приготовлен для Марины потрясающий сюрприз. Все станет ясно в Одессе.

Подарок Высоцкого – свадебное путешествие на роскошном теплоходе «Грузия». Капитан отводит им лучшую каюту, уставленную цветами, фруктами и бутылками грузинского вина. Не каюта, а настоящая квартира, целиком обтянутая голубым бархатом. Она благодарно ловит его вопросительный взгляд: «Понравилось ли?» Ведь Марине доводилось бывать и во дворцах. Но она ослеплена... Вместе они хохочут от счастья. В их честь на теплоходе устраивают настоящее пиршество со свежей икрой, мясом огромного краба и иными найвкуснейшими дарами моря. Их так принимают, потому что весь экипаж «Грузии» обожает Высоцкого, а капитан и руководитель экипажа – его верные друзья на всю жизнь. Высоцкий на ходу сочиняет стихотворение-тост во славу великолепного лайнера, которому выпала честь носить во чреве его любимую женщину, законную жену. Наевшись, они устраиваются на мостике подышать морским воздухом и улыбнуться ночному небу. Их убаюкивает рокот мотора и шорох волн…
Потом они побывают на многих морях и землях, но то первое свадебное путешествие по морю к берегам Грузии они всегда будут считать самым счастливым за все 13 лет, отведенные им Господом на Земную любовь.

И четыре страны предо мной расстелили дороги
Она мечтала показать ему Париж. Он мечтал увидеть свободный мир, где можно жить без цензуры, без страха, что запретят концерт или спектакль. Шесть лет они набирались смелости, чтобы подать прошение на визу для Высоцкого во Францию. Это был розыгрыш самой рискованной карты в их жизни. Если бы в КГБ отказали, мечту можно было бы похоронить навсегда. Однажды утром происходит невероятное: в дверях их квартиры появляется офицер с новеньким заграничным паспортом, на котором еще не просохли чернила, то есть сам представитель грозного КГБ принес Высоцкому визу и паспорт, что называется, в зубах. Такое могло случиться только по прямому указанию «всевышнего». Позже выяснится, что «добро» на заграничное путешествие «одиозному» Высоцкому действительно дал сам Брежнев. Что в тот момент руководило решением всемогущего генсека, остается загадкой по сей день, потому что даже приятельские отношения Влади с высшими дипломатическими чинами не дают объяснения внезапному благодушию правителя, при котором не было опубликовано ни одной строчки Высоцкого-поэта…

Когда на горизонте замаячила государственная граница, Высоцкий замолчал, пальцы сцепленных рук побелели. Марина прокручивала в уме самые страшные варианты: их не выпускают, Высоцкого арестовывают, а она под воротами тюрьмы объявляет голодовку. Они курят сигарету за сигаретой – в машине уже нечем дышать. Жуткий туман рассеивается, когда они видят вокруг счастливые улыбки работников погранзаставы. В лице этих замечательных людей ему радуется весь мир, от Варшавы и Парижа до США и Латинской Америки. На его концерте в Европе будет плакать великий Питер Брук, а на закрытой вечеринке в Голливуде Лайза Миннелли будет кричать Высоцкому: «Потрясающе! Невероятно!» И закованные в надменный лоск и бриллианты голливудские звезды почтут за честь обнять русского актера и искренне пожать ему руку. А Марина будет сиять от гордости за мужа, как и в тот первый день, когда, гуляя с Высоцким по вечерней Москве, услышала его родной голос, рвущийся сквозь раскрытые окна со скрипящих магнитофонных лент.

Там же в Америке Высоцкий и Влади будут приглашены на обед к Иосифу Бродскому. В своей битком забитой книгами квартирке Бродский готовит для дорогих гостей изысканное угощение в восточном стиле. Высоцкий заметно нервничает, ведь для него признание Бродского – это посвящение в сан Поэта, и его мнение весомей всех официальных литературных инстанций. Иосиф Бродский пишет посвящение Высоцкому на своем последнем сборнике стихов. Это сокровище Высоцкий, с восторгом ребенка, будет всегда показывать своим гостям, а потом бережно ставить на самое почетное место на книжной полке – рядом с его любимым Пушкиным.

Прощание с Гамлетом
Эту премьеру всю жизнь будет вызывать ее измученная вечной разлукой память. Последние слова смертельно раненого Гамлета: «Дальнейшее – молчание». Еще какое-то время потрясенные зрители будут сидеть, не двинувшись с места, в полной тишине… Он – раздет до пояса. Он подрагивает, словно лошадь, загнанная на скачке. Он осунулся и похудел на несколько килограммов. Он сможет подняться только через несколько минут, в полной темноте, которой завершился спектакль. Так играть Гамлета – до изнеможения, пота, потери сил – он будет все 10 лет. Только однажды он не появится в глубине сцены с гитарой в руках. Зрители сохранят билеты на этот несостоявшийся спектакль, как священную реликвию…

11 июля 1980 года он уезжал в Москву, она – оставалась в Париже. Он берет рекламную открытку и пишет между строк стихи. «Подари мне их», – говорит она. «Здесь неразборчиво. Я вышлю тебе их телеграммой». Она плачет. Он говорит: «Не плачь, еще не время». Они едут в аэропорт. «Береги себя», – просит она. Последний поцелуй, и она гладит его по небритой щеке. Затем эскалатор уносит его вверх. Он машет ей на прощание рукой.

Телефонный разговор 23 июля:
– Я завязал. У меня билет и виза на 29. Скажи, ты еще примешь меня?
– Приезжай. Я всегда тебя жду.
– Спасибо, любимая.

25 июля, 4 утра. Она просыпается в поту, зажигает свет, садится на кровати. Звонит телефон. Чужой голос: «Володя умер».

28 июля. Траурная музыка наполняет зал театра на Таганке. Сцена затянута в черный бархат. Он лежит в белом свете прожекторов. Она берет за руку его бывшую жену, и они садятся рядом с его сыновьями. На улице людское море разлилось на многие километры. Над Москвой кружит его голос – это убитые горем люди включили сотни магнитофонов. Ни пресса, ни радио ничего не сообщили, кроме «Вечерки», в которой всего четыре строчки.
После похорон она, разбирая его архив, так и не нашла ту последнюю открытку. Это был единственный потерянный черновик за всю его короткую жизнь. Последние написанные строчки. К счастью, сохранилась обещанная тогда телеграмма.

…Мне меньше полувека – сорок с лишним –
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.

[Лали]

Анри Матисс и Лидия Делекторская

Матисс рисовал ее постоянно
В Эрмитаже открылась выставка "Дар бесценный". Она посвящена секретарю, модели, музе знаменитого французского художника Анри Матисса, Лидии Делекторской. Она предстает перед нами в живописи, рисунках, гравюрах, фотографиях и документах.
Интересно, как себя чувствует женщина, которую на протяжении многих лет постоянно рисует или лепит художник, который уже при жизни стал частью истории живописи? Об этом уже не спросить ни Делекторскую, ни другую нашу соотечественница Елену Дьяконову - Галу, которая была главной женщиной и музой неистового испанца Сальватора Дали.

Лидия Делекторская тоже была музой Матисса, иначе он не отдавал бы ей свое время и творчество столь щедро, даже за несколько дней до смерти он писал ее портрет. "Когда мне скучно", - признался однажды Матисс, - "я делаю портрет мадам Лидии. Я знаю ее, как какую-нибудь букву".

Правда, по словам очевидцев, Лидия Делекторская не любила этого пафосного слова "муза", предпочитала остаться в тени.

Но эрмитажники вывели ее оттуда. Да и как иначе? Ведь музейное собрание рисунков Анри Матисса своим происхождением целиком обязано щедрости Лидии Делекторской. Все, что выставлено сейчас в Двенадцатиколонном зале Нового Эрмитажа, подарено ею. Причем делала это Лидия Делекторская очень деликатно. В письме к директору Эрмитажа в 1963 году она просит, а не предлагает принять в дар книги Матисса с эксклюзивной графикой, и еще там была такая фраза: "...если бы когда-нибудь было решено сделать, например, выставку книг, иллюстрированных Матиссом, я прошу прикрыть посвящение мне узенькой полоской белой же бумаги". А однажды, она сама привезла в Ленинград свой портрет, и подарила его Эрмитажу. За свои дары она допускала лишь одну форму благодарности - выставки.

Судьба Лидии Делекторской - это судьба эмигранта. Она попала во Францию через Харбин. В мастерской Матисса в Ницце она появилась осенью 1932 года. Пришла по объявлению наниматься ассистентом к художнику. В тот момент он работал над огромным "Танцем" для Альберта Барнса и ему нужна была помощь. Помощница пришла, и осталась на 22 года.

Матиссу тогда было 63 года, Лидии - 22, и она была очень красива. Вполне естественно, что художник захотел увидеть эти яркие голубые глаза, русые локоны, статную фигуру на своих картинах. И так же естественно, что пожилой мужчина полюбил эту молодую красавицу. Судя по портретам, они были счастливы. Хотя отношения в семье Матисса из-за его привязанности к Лидии были очень напряженными. На вопрос многих, была ли Делекторская женой художника. Она сама ответила в одном из писем. "… Вас интересует, была ли я "женой" Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова - нет, но в душевном отношении - даже больше, чем да. Так как я была в продолжение 20 лет "светом его очей", а он для меня - единственным смыслом жизни."

Но это их личное дело, а мировое искусство обогатилось от этого союза десятками картин, рисунков, скульптур. Многое из этого наследия попало на историческую родину модели, то есть к нам.

Жизнь Лидии Делекторской после смерти Матисса была продолжением служением ему. Сразу после смерти она собрала свои вещи и ушла из его дома. На похороны ее не пригласили. Она не стала писать мемуары, а начала собирать и покупать рисунки, гравюры и книги Матисса. Так составилось собрание, которое она начала переправлять в Россию, разделив его между Эрмитажем и московским Музеем изобразительных искусств им. Пушкина.

Урна с прахом Лидии Делекторской была привезена в 1998 году из Парижа и покоится на сельском кладбище в Павловске. На памятнике надпись: " Матисс сохранил ее красоту для вечности". Круг судеб замкнулся.

[stoned]

А где-же С. Есенин и Айсидора Дункан?

[Лали]

Сергей Есенин и Айседора Дункан

Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел...
Сергей Есенин

* * *

"Ялта гостиница Россия Айседоре Дункан Я люблю другую тчк женат счастлив тчк Есенин". Замусоленный клочок бумаги, плавно кружась, падает на паркет. Взмах короткими малиновыми волосами.
- Госпожа Дункан, что с вами, вы так побледнели?!
Айседора метнула свое располневшее тело к окну.
- Это были лучшие три года в моей жизни, - спокойно сказала она. - И все-таки он был совсем шальной.
Не обращая внимания на изумленные взгляды (способность, принесшая ей славу лучшей в мире танцовщицы), Айседора величаво прошествовала в спальню и заперлась там. Понятливые гости разошлись: "Бедная, бедная госпожа Дункан, я всегда знала, что от этих русских moujik ничего хорошего не жди! Вы представляете, они там, в России, держат женщин в жутких теремах и бьют их каждую субботу!" Огромная квартира на бульваре Сен-Жермен опустела.
Айседора сидела перед зеркалом. Она долго изучала каждую морщинку на своем сорокашестилетнем лице. Потом медленно открыла ящичек трюмо, достала ярко-красную губную помаду (других она не признавала), открыла ее и, с силой вдавливая огненный стержень в зеркальную гладь, вывела: "Есенин есть Ангелъ".

Ангелъ и чиорт
- Вот это да, это я-то ангел? Ну спасибо, Сидора, спасибо... - Есенин смеялся, и льняные кудри красиво трепетали вокруг его головы, образуя нечто, действительно похожее на нимб.
Пречистенка, 20. Четыре утра. Он только что вернулся домой и увидел, что все зеркала, столы и стены исписаны губной помадой вдоль и поперек одной и той же фразой, как молитвой: "Есенин есть Ангелъ", "Есенин есть Ангелъ", "Есенин...", "Есенин..."

* * *

- Есенин, приятель, пойдем, я тебе такое покажу!
"Коллега" - имажинист и лучший друг Толя Мариенгоф - тащит Сергея к маленькой сцене, вокруг которой уже столпились все остальные гости. Есенин тихо выдыхает: "Богиня..." - и уже не отводит глаз от полноватой женской фигуры в полупрозрачном хитоне, которая кружится по паркету, пластика ее вроде бы простых движений кажется невероятной...
В тот вечер Айседора Дункан, первая танцовщица мира в стиле модерн, исполняла свой знаменитый танец с шарфом... под аккомпанемент "Интернационала". Есенин был покорен и жаждал знакомства.
- Товарищ Айседора, товарищ Есенин.
И вдруг выяснилось, что он не знает ни английского, ни французского, а она не знает русского. Переводчика нет. А Есенина уже просто распирает от желания высказать, выразить, выкричать Айседоре - влюблен! Он изъясняется жестами, корчит рожи, ругается по-русски... Дункан равнодушно пожимает холеными плечами.

Он говорит: "Отойдите все", - снимает ботинки и начинает танцевать вокруг нее какой-то дикий невообразимый танец, потом падает ниц и обнимает ее колени. Улыбнувшись, Айседора гладит поэта по льняным кудрям и нежно говорит одно из немногих знакомых ей русских слов: "Ангелъ". Потом, заглянув ему в глаза, добавляет: "Чиорт!"

Через три часа Сергей Есенин и Айседора Дункан уехали в хмурое осеннее московское утро. На публике они появились только через две недели - вместе.

- Толя, слушай, я влюбился в эту Сидору Дункан. По уши! Честное слово! Ну, увлекся, что ли. Она мне нравится. Мы сейчас на Пречистенке живем, ты к нам заходи, она славная. - Есенин, весь дрожа от возбуждения, ворвался к Мариенгофу рано утром, когда тот сидел за столом и собирался писать.
Блямс! Огромная капля упала с пера на белый лист и расползлась по нему безобразными подтеками. Есенин побледнел как смерть и громко охнул.
- Очень плохая примета, - выдавил он и поспешно ушел от Мариенгофа. Он верил в приметы.

..А сначала все шло как нельзя лучше. Вскоре Айседора выучила несколько десятков русских слов и стала называть любимого "Сергей Александрович". Они ходили на приемы, на литературные вечера, где она обязательно танцевала, а он непременно читал стихи. Домой возвращались обычно под утро. Проезжая мимо маленькой полудеревенской церквушки на Арбате, Есенин тыкал в нее пальцем и говорил: "Видишь, Сидора, вот здесь мы с тобой будем жениться! Ты понимаешь, же-нить-ся!" Айседора недоверчиво улыбалась: в ее жизни было немало мужчин, но ни одному из них она так никогда и не позволила взять себя замуж.

Через полгода Есенин, в беспамятстве, посылал Айседору ко всем чертям и иногда бил. Он швырял в нее тяжелыми советскими сапогами, а она, поймав сапог, говорила сквозь слезы на ломаном русском: "Сергей Александрович, я тебя люблю..." Есенин убегал, скрывался у друзей, а потом возвращался - измученный, охваченный нежностью и раскаянием. И плакал, уткнувшись ей в колени.
Айседора знала, что у любимого Сережи было сложное детство: он рос в семье деда и с родителями почти не общался. Семнадцати лет Есенин приехал в Москву работать приказчиком и впервые встретил отца. Свою мать он видел в последний раз много лет назад.

- Бедный мой мальчик, - думала Айседора. - У нас с тобой практически не было детства! А у тебя еще и не было матери! Ничего, я полюблю тебя вместо нее... я сумею! На своих недорастратила... - и безрадостная картина всплыла перед ее глазами.

Танцы и дети
Айсендоре не исполнилось и шести лет, а она уже была несчастна. Мать, брошенная мужем и работавшая с утра до ночи, не хотела оставлять девочку одну и отдала младшую Дункан в школу, скрыв дочкин возраст. В 13 лет Айседора бросила школу, которую считала совершенно бесполезной, и занялась музыкой и танцами. Ей повезло, когда законам сценического движения пухленькую нимфетку согласилась учить американская танцовщица Мария Луи Фуллер.

В 18 лет Дункан едет покорять Чикаго. Там она с ходу чуть было не вышла замуж за своего поклонника - рыжего, бородатого сорокапятилетнего поляка Ивана Мироски. Проблема заключалась в том, что он был еще беднее, чем она. А вдобавок, как выяснилось позже, еще и женат. С этого романа у Айседоры началась череда неудач в личной жизни, которые будут преследовать танцовщицу до конца дней.

Но зато танцевала она божественно и абсолютно против всяких правил. Однажды весь гардероб Айседоры погиб от страшного пожара в нью-йоркской гостинице. Она мгновенно сымпровизировала костюм - полупрозрачную тунику в греческом стиле. Публика в очередной раз была шокирована, поскольку на сцене Айседора появилась практически обнаженной.
Дождавшись совершеннолетия, она покинула США, отплыв в Англию на судне для перевозки скота, - большего не позволяли ее скудные сбережения. В Лондоне выступления танцовщицы начались со светских вечеринок, где ее преподносили как пикантное дополнение, экзотическую диковинку.
В 1903 г. она приехала с концертной программой в Будапешт, где публика толпами собиралась в театре, чтобы увидеть странные танцы полуобнаженной Айседоры под аккомпанемент "Голубого Дуная" или похоронного марша Шопена. После одного из выступлений к ней подошел известный венгерский актер Оскар Бережи, галантно раскланялся и сказал:
- Я хочу познакомить вас со своими родителями. Поедемте прямо сейчас.

Айседора пришла в восторг, и они поехали - правда, сначала в его квартиру в центре Будапешта, откуда вышли только на следующий день и такими усталыми, что вечером на репетиции Айседора едва двигалась по сцене. Ей было 25, и она еще верила мужчинам, тем более что Оскар действительно познакомил ее с родителями, а через месяц устроил публичную помолвку. Когда до свадьбы оставалось немногим больше недели, он ворвался в гримерную Айседоры и заявил:
- Мне предложили роль. Потрясающую. Начало съемок послезавтра. - И чуть тише добавил: - В Мадриде.
- Но... у нас вроде как свадьба? - поинтересовалась Айседора. И вдруг ее нежный и внимательный Оскар просто взорвался!
- Ты думаешь, что я буду жертвовать карьерой ради твоих женских капризов?.. Если есть роль, значит, нет свадьбы!

В декабре 1904 г. в жизни Дункан появился Гордон Крэг - лучший театральный постановщик начала века. Две недели они провели, запершись в берлинской студии Крэга, пока перепуганный менеджер Айседоры обзванивал местные больницы и морги. Через некоторое время в газетах появилось объявление, что госпожа Дункан страдает от тонзиллита и ее выступления временно прекращаются. Через 9 месяцев после "приступа тонзиллита" у Айседоры родилась дочь Дидра. Практически сразу после этого Крэг женился на Елене, подруге детства. Айседоре он сказал: "Ты же понимаешь, любовь никогда не бывает вечной..."

Она опять осталась одна и танцевала, танцевала, танцевала... Однажды в гримерную вошел мужчина с вьющимися светлыми волосами и бородой, статный и уверенный.

- Парис Зингер, - представился он.
- Сын швейной машинки? - съязвила Айседора, хотя про себя уже подумала: вот и миллионер, которого стоит придержать... - Что вам угодно?
- Вас. - Зингер явно не собирался распыляться по мелочам.
- Должна предупредить, я люблю жить. И жить шикарно.... Кстати, я буду звать вас Лоэнгрин.

От Лоэнгрина у Айседоры родился сын Патрик, и она вроде бы наконец почувствовала себя почти счастливой. Но теперь у нее начались видения. Айседора просыпалась ночью в слезах и кричала сонному Зингеру: "Я видела два детских гроба! Они там, между сугробов! И похоронный марш!" Измученный Лоэнгрин отправил любимую с детьми в Париж.

...В тот день Айседора послала Патрика и Дидру на экскурсию в Версаль с гувернанткой - ей надо было выступать. По дороге мотор заглох, но, когда шофер вышел проверить его исправность, внезапно заработал и... Тяжелый автомобиль скатился в Сену. Никого спасти не удалось. От этой катастрофы Айседора Дункан никогда не оправится.

...Чтобы как-то отвлечься, она "заразилась" русской революцией, и ее немедленно пригласил в Москву сам Луначарский.
- Вот ведь негодяй! Обещал, что я буду танцевать в храме Христа Спасителя, а пришлось в Большом театре! - вспоминая про наркома просвещения, Айседора обиженно вздыхала. - Хотя он подарил мне целую школу танцев!

"Я хотель быть твоя"
- Дети, я не буду учить вас танцам: вы будете танцевать, когда захотите. Я научу вас летать, как птицы, гнуться, как деревца под ветром, радоваться, как радуется лягушонок в росе, прыгать легко и бесшумно, как кошка... Переведите, - обращается Дункан к политруку школы и переводчику товарищу Грудскому.
- Детки, - переводит Грудский, - товарищ Айседора не собирается обучать вас танцам, потому что танцульки являются пережитком гниющей Европы. Товарищ Айседора научит вас махать руками, как птицы, ластиться вроде кошки, прыгать по-лягушиному, то есть в общем и целом подражать жестикуляции зверей...

Устав от преподавания, вечерами она танцевала. На одном из приемов к ней подвели светловолосого молодого человека. В тот самый первый миг, когда она увидела Есенина, ее единственной мыслью было: "Это Патрик, которому 25 лет!"

* * *

- А ведь он действительно похож! - Айседора как-то сразу очнулась и покачала головой, стряхивая обволакивающий ее ком воспоминаний. - И я должна его удержать! - она вскочила и кинулась к двери.

...Она нашла Есенина вдребезги пьяным в одном из кабачков на Петровке. Он бил об пол стаканы, а она безбоязненно подошла и сказала: "Сергей Александрович, давай жениться. Я хотель быть твоя. Только твоя".

Чтобы вырвать его из пучины бесконечных попоек, Айседора увезла Есенина в Европу, а оттуда в Америку. Было решено, что участие Сергея в ее гастролях как "первого российского поэта" привлечет внимание мировой прессы и публики. Но едва они пересекли границу, начались проблемы.
В Берлине Есенин сбежал. Айседора села в машину и объехала за три дня все окрестные пансионы. На четвертую ночь с хлыстом в руке она ворвалась в тихий семейный пансион на Уландштрассе. Все спали. Только Есенин в пижаме, сидя за бутылкой пива в столовой, играл с другом в шашки. Увидев жену, он молча попятился и скрылся в темном коридоре. А Айседора носилась по комнате в красном хитоне. От ударов ее хлыста летели вазочки, рушились полки с сервизами. Айседора бушевала до тех пор, пока бить стало нечего. Тогда, перешагнув через груды горшков и осколков, она прошла в коридор и за гардеробом нашла Есенина.

- Вон из этого борделя, - сказала она ему спокойно на чистом французском языке, - иди за мной.
Но Айседора уже устала. Устала от постоянных скандалов, от мужниных перепадов настроения, от того, что ни Есенин, ни его приятели не говорили по-английски. Поэтессе Ирине Одоевцевой она жаловалась, что артисты и писатели слишком много пьют и оттого никудышные любовники. Она сказала: "Сергей Александрович, я уезжаль в Париж".
- Ну и катись, старая карга! - любовно попрощался Есенин. Слава богу, Айседора до сих пор владела русским едва-едва...

"Я отправляюсь к славе!"
...Она отвела взгляд от алеющей надписи на зеркале и сразу наткнулась на скомканные в углу строки: "ЖЕНАТ тчк СЧАСТЛИВ тчк ЕСЕНИН". "Ох, сомневаюсь, сомневаюсь! - Айседора царственно и печально закуталась в огромный шарф. - Но что же мне теперь делать?"

А сделать уже ничего было нельзя. Вскоре после роковой телеграммы на земле уже не осталось Есенина. Его единственной любовью становится смерть, "черный человек". И 28 декабря 1925 г. в ленинградской гостинице "Англетер" поэт покончил с собой.

Они расстались ненадолго. 14 сентября 1927 г. Дункан, взяв свой любимый красный шарф, предприняла автомобильную прогулку. Садясь в машину, Айседора обмотала шарф вокруг шеи и крикнула провожавшим ее друзьям: "Прощайте, я отправляюсь к славе!" Автомобиль тронулся, потом внезапно остановился, и окружающие увидели, что голова Айседоры резко упала на край дверцы. Шарф попал в ось колеса и, затянувшись, сломал ей шею... Чтобы освободить голову, притянутую к борту машины, пришлось разрезать шарф. Толпа набросилась на искромсанный ножницами кусок ткани в жажде заполучить "веревку повешенного" на счастье - и растерзала его на куски.

[Амба Прити]

История любви Резанова и Кончиты всем хорошо знакома. Закончилась она печально...

Для Кончиты начались долгие месяцы, а затем и годы, ожидания. Ежедневно она выходила на берег океана, на самый мыс, усаживалась там на камень и неотрывно смотрела вдаль, ожидая появления корабля своего жениха. (В наши дни в этом месте стоят опоры известного моста «Золотые ворота».) Но прошли уже все сроки, а её любимый так и не появился. Родители Кончиты утешали её и старались убедить не отчаиваться. Потом до неё дошли известия о том, что граф Резанов, будучи на Аляске, сильно простудился, однако продолжал свой путь. Хотя перенесённая болезнь подорвала его здоровье, он очень спешил, но, к несчастью, уже в России, он упал с лошади и ударился головой. После этого он уже не оправился и умер в сибирском городе Красноярске 1 марта 1807 года. Кончита долгое время отказывалась верить плохим вестям и продолжала ждать возлюбленного. В течение 35 лет. Даже когда ей рассказали о его смерти, она осталась верна ему - так и не вышли замуж, хотя ей предлагали руку и сердце достойнейшие женихи Калифорнии, занималась благотворительностью, обучала индейцев. Её называли La Beata. В начале 1840-х годов донна Консепсьон (Donna Concepcion) вступила в третий Орден Белого Духовенства, а по основании в 1851 году в городе Бенишия монастыря Св. Доминика стала его первой монахиней под именем Мария Доминга. Она умерла в возрасте 67 лет 23 декабря 1857 года.


У нее, похоже, была обычная любовная зависимость.

[Otrajenie]

и где-то в неведомой выси... над описанными событиями... витает любовь человеческая... такая разная... почему-то замешанная на страдании...
Для чего любовь человеческая замешана на страдании? Может быть, для того, чтобы не отвлекала от любви к Богу?
Что-то есть в этом собственническое... что-ли.
А, может быть смысл в том, что бы в любви человеческой исчезщли все условия... итогда она возвысит сама себя и тода черзе неё человек обретёт Бога...
Это я так... мысли, когда-то сформировавшиеся из уходящего чувства... Мда.

[Лали]

Сид и Нэнси

(фильм)
Это история о сумасшедшем времени — 70-х, о панк-роке, о становлении и распаде легендарной группы Sex Pistols, о любви, о поисках свободы и разочарованиях…

Главные герои Сид Вишес бас-гитарист легендарной группы Sex Pistols и его подруга Нэнси Спанген.
Попав в состав Sex Pistols практически случайно, Сид Вишес оказался в лучах скандальной славы группы и тут же стал её самым ярким персонажем, слабо владевшим бас-гитарой, но обладавшим имиджем идеального панк-рокера. Он искренне пытался овладеть инструментом, но его игра была неровной и слабой. Почти сразу же после прихода в группу Сид познакомился с Нэнси Спанген — наркоманкой, которая прибыла в Лондон из Нью-Йорка с единственной целью — переспать с Sex Pistols. От Джона и Стива она перешла к Сиду, и тот влюбился мгновенно. Они поселились в квартире общей приятельницы Памелы Рук неподалеку от Букингемского дворца, где расположилась на одном, общем матрасе — в столовой. Две страсти Сида — к Нэнси и к героину — нарастали неконтролируемо. Нэнси становится для группы опасной обузой. Во время Американского турне Sex Pistols, в которое коллектив группы напрочь отказался брать Нэнси с собой, Сид впал в депрессию. Но после долгого расставания Сид и Нэнси сблизились ещё сильнее: теперь они противостояли всему миру, и ничто уже не могло их разлучить. Они стали путешествовать по всему миру, и даже заехали в Нью-Йорк к родственникам Нэнси, но те восприняли парочку негативно и вышвырнули их из своего дома. В то же время, группа решила, что будет продолжать творчество без Сида, так как он отягощал своими наркотическими и алкогольными пристрастиями всю группу. Сид и Нэнси, вернувшись обратно в Англию, залегли на дно. Это продолжалось не долго. 29 октября 1978 года Нэнси скончалась по неустановленным причинам. Одной из версий её смерти было то, что Сид убил её ножом по её же просьбе вследствие большой любви. А сам музыкант из-за тяжёлой алкогольной и наркотической интоксикации не помнил происшедшего и вину свою категорически отрицал…
Фильм основан на реальных событиях. В него вошли концертные выступления группы. Авторы фильма дословно передают лексику, атмосферу и окружение, в которой жили и творили Sex Pistols.

[Лали]

Бонни и Клайд

Мы лежим на облаках,
А внизу бежит река.
Нам вернули наши пули все сполна.
гр. "Сплин"

Бо́нни Па́ркер и Кла́йд Бэ́рроу (англ. Bonnie Parker and Clyde Barrow) — известные американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии. Выражение «Бонни и Клайд» стало нарицательным для обозначения занимающихся преступной деятельностью любовников. Убиты агентами ФБР.

Бонни Элизабет Паркер (Bonnie Elizabeth Parker) родилась 1 октября 1910 года в городе Ровена, штат Техас. Когда Бонни было четыре года, умер ее отец, каменщик по профессии, и мать с тремя детьми переехала в пригород Далласа. Несмотря на то, что ее семья жила в бедности, Бонни делала успехи в школе, особенно преуспев в литературе.

25 сентября 1926 года пятнадцатилетняя Бонни, привлекательная миниатюрная девушка (при росте 150 см она весила всего 41 кг), вышла замуж за некоего Роя Торнтона. Отношения между супругами не сложились, и уже в январе 1929 года они расстались. Вскоре после разрыва (официального развода не было, и Бонни до смерти носила обручальное кольцо) Торнтон попал на пять лет в тюрьму. Далее Бонни познакомилась с Клайдом Бэрроу и между ними начался роман.

Клайд «Чемпион» Честнат Бэрроу (Clyde “Champion” Chestnut Barrow) родился 24 марта 1909 года неподалеку от города Телико, штат Техас. Он был пятым ребенком в семье из семерых или восьмерых детей, его родители были бедными фермерами. Впервые полиция арестовала Клайда за угон машины в 1926 году. Вскоре последовал второй арест — после того, как Клайд вместе с братом Баком совершил кражу индюков.

Америка, тридцатые годы, Великая депрессия. Бонни Паркер работает официанткой в жутком захолустье и не без оснований предполагает, что ее дальнейшая жизнь будет скучна, бедна и беспросветна. Поэтому когда в поле зрения Бонни вдруг оказывается обаятельный, хотя и не вполне законопослушный Клайд Бэрроу, он сразу привлекает ее внимание тем, что не принимает законы этого чертового мира, предпочитая устанавливать свои собственные правила поведения. Клайд был молод, красив и... на редкость криминален. Он неоднократно преступал закон и уже отсидел в тюрьме, где лишился двух пальцев на ноге, которые отрубил в знак протеста против царивших в этом заведении порядков... Бонни сразу поняла, что это - ее судьба. Бонни не только одобряла жизненные принципы Клайда, которые гласили, что если заканчиваются деньги, то нужно кого-нибудь срочно ограбить, но и сама с большим удовольствием принимала участие в его операциях.

Разумеется, за ними постоянно охотилась полиция. Однако до поры до времени шайке Бэрроу невероятно везло, и они ухитрялись выскальзывать из самых хитроумных полицейских ловушек. Впрочем, возможно, дело было не только в везении, а еще и в том, что Бонни и Клайду было совершенно нечего терять, поэтому любые попытки полицейских достать эту банду наталкивались на жуткий свинцовый ливень из томми-ганов, а полицейским, в отличие от этих ребят, терять еще вполне что оставалось... Тем не менее, было понятно, что долго терроризировать Америку у Бонни с Клайдом не получится. Они и сами это отлично знали...

«Ныне Бонни и Клайд - знаменитый дуэт,
Все газеты о них трубят.
После их «работы» свидетелей нет,
Остается лишь смерти смрад.
Но немало звучит о них лживых слов,
И жестоки они не так.
Ненавидят они стукачей и лжецов,
А закон – их смертельный враг»
(Бонни Паркер)

30-ые – годы депрессии в США. 13 января 1930 Клайд Пенн заходит в эту далласскую забегаловку, вскоре после освобождения из колонии – его обслуживает премиленькая белокурая официанточка, пока еще никому не известная Бонни Паркер. Что произошло между ними? Что за неведомая сила потянула их друг к другу? Любовь с первого взгляда или внезапно вспыхнувшая страсть? Едва ли… Возможно Клайд прельстил Бонни рассказами о романтике разбойной жизни, о безграничной свободе и власти, которых можно достичь с оружием в руках? Это ближе к истине. Бонни осточертело прозябать в паршивом кафе, ей давно уже были ненавистны хамоватые клиенты и подносы с грязной посудой. Вкалывать за копейки в дешевой забегаловке, быть замужем за нищим рабочим, нарожать детей, которых затем будет нечем кормить, Бонни не хотела. В блеклую повседневность хотелось внести другие краски. Многообразия не получилось: жизнь Бонни всё равно осталась однотонной, правда серый цвет поменялся на алый – цвет человеческой крови... "Маленький блондинистый комочек", как писала Бонни о себе в дневнике, возбуждали захватывающие истории о жизни бесшабашного бродяги, что поведал ей Клайд. Как женщина она мало интересовала главаря банды. Тот еще в тюрьме поменял сексуальную ориентацию и лишился двух пальцев на ноге при невыясненных обстоятельствах. Бонни довольствовалась любовными связями с другими членами банды. Свою дружбу они подогревали рассказами о грабежах и жестоких драках.

Но мы погрешим против истины, если скажем, что Клайд и Бонни были холодны и бесстрастны. Они страстно любили оружие. Вдвоем они часто уезжали за городи устраивали стрельбище. Пожалуй, меткая стрельба из всех видов оружия стала единственной наукой (Бонни и Клайд были малограмотными и не завершили даже начального образования), в которой они достигли совершенства. Сладкая парочка любила фотографироваться с оружием: Бонни с пистолетом в руках и сигаретой в зубах позировала перед объективам. Клайд с винтовкой на фотографиях выглядел попроще – ему недоставало артистизма подруги. Бонни восхищалась пистолетами, которые ее поклонник носил в кобуре под пальто, и той силой, которая исходила от несущих смерть стволов.

Вскоре они стали работать вместе. Их смертельная одиссея началась с ограбления склада с оружием в Техасе весной 1930г. Там они вооружились до зубов. Легенда о «робингудах», облегчающих кошельки толстосумов несостоятельна: парочка в основном грабила закусочные, магазинчики, бензозаправочные станции. К слову сказать, на ограблении банков в те времена особых денег было не заработать - Великая депрессия выгребла из банков все крупные деньги, и банда Клайда иногда больше получала, ограбив какой-нибудь придорожный магазинчик. Но иногда в кассе не набиралось и 10 долларов. Сценарий ограблений был обычно таков: Бонни сидела за рулем автомобиля, Клайд врывался и забирал выручку, потом на ходу, отстреливаясь, заскакивал в машину. Если кто-то пытался оказывать сопротивление, то тут же получал пулю. Впрочем, они безжалостно убирали и невинных свидетелей. Они были не просто грабители, они были убийцы, причем на их счету были как обычные люди вроде владельцев маленьких магазинчиков и бензоколонок, так и полицейские, которых Клайд предпочитал убивать, чтобы избежать тюрьмы.
Однажды преступники похитили шерифа, раздели и, связав, бросили на обочине со словами: «Скажи своим людям, что мы не банда убийц. Войди в положение людей, пытающихся пережить эту проклятую депрессию».

После убийства первого же полицейского, который решил проверить документы у подозрительной парочки из автомобиля, терять было уже нечего: теперь их наверняка ждал смертный приговор. Поэтому Бонни и Клайд пустились во все тяжкие и, не задумываясь, палили в людей в любой ситуации, даже когда им практически ничего не угрожало. 5 августа 1932г двое полицейских заметили на сельском празднике Клайда. Когда они попросили его подойти, бандит на месте уложил обоих. Месяц спустя, прорываясь через полицейские посты на дороге, банда расстреляла двенадцать блюстителей закона. Довольно скоро к их банде присоединились еще люди: старший брат Клайда Бак со своей женой Бланш и молоденький парнишка С. У. Мосс, которого они подобрали на какой-то бензоколонке, соблазнив "вольной жизнью" романтиков с большой дороги. А также любовник Бонни Реймонд Гамильтон, к которому и Клайд проявлял особые чувства...

Поэтому никакой неземной любви между Бонни и Клайдом не было по определению, хотя в том, что они действительно были очень преданы друг другу, не было никаких сомнений: Бонни в свое время вытащила Клайда из тюрьмы, передав ему на свидании оружие, и Клайд позже, когда полиция задержала Бонни, отбил подругу, нахально напав на полицейский участок. Убийства возбуждали кровавую парочку больше чем секс или алкоголь. По ночам напивались виски, и Бонни писала напыщенные романтические стихи, в которых оплакивала свою судьбу... и развлекалась с подельниками. Их роднило стремление прожить жизнь весело и ярко, а также сближала патологическая страсть к убийствам: что Бонни, что Клайд убивали людей, потому что им нравилось это делать. Один из членов банды, некто Джонс, заявил на допросе: «Эти двое – чудовища. Я никогда не видел кого-либо, кто бы так наслаждался убийствами».

Как-то в Канзасе Бонни впервые увидела плакат "Разыскивается полицией" со своим изображением. Тот факт, что они с Клайдом стали "знаменитостями", потряс Бонни настолько, что она тут же отправила в крупные газеты дюжину писем со снимками, которые они с Клайдом делали на своем криминальном пути. Бонни всеми доступными ей средствами подкрепляла версию о том, что они с Клайдом - борцы за справедливость. Ведь банки, которые они грабят, принадлежат власть имущим, а не бедным фермерам и мелким бизнесменам. Позже в газетах были напечатаны ее работы…

Дикие нравы налетчиков, их необузданные страсти и низменные желания наводи-ли на людей ужас. Разумеется, за ними постоянно охотилась полиция. Однако до поры до времени шайке Бэрроу невероятно везло, и они ухитрялись выскальзывать из самых хит-роумных полицейских ловушек. Впрочем, дело было не только в везении. Бонни и Клайду было совершенно нечего терять, поэтому любые попытки полицейских достать эту банду наталкивались на жуткий свинцовый ливень из «томми-ганов»...
Еще в самом начале преступной карьеры Клайда арестовывали. Первый раз он сбежал с помощью Бонни, второй раз губернатор штата поддался на слезные мольбы его матери и Клайда выпустили из тюрьмы под честное (!) слово. В 1933-м, когда фотографиии Бонни и Клайда с надписью «Разыскиваются полицией» украсили улицы городов штатов Миссури, Канзас, Оклахома и Техас, бандитов опознал хозяин дома, который они сняли.

На захват банды были брошены все силы полиции города Лотон, но преступникам после ожесточенной перестрелки, в которой погиб брат Клайда Боб, удалось скрыться в ближайшем лесу. Кровавая парочка чудом вырвалась из окружения и перебраться в Техас, чтобы встретиться с матерью Клайда. Тут они угодили в засаду: люди шерифа уже давно следили за Камми Бэрроу. Бонни и Клайд получили лишь царапины, а вот машина на которой они удирали от копов, от пуль стала похожа на решето. Зализав раны, банда Бэрроу снова вышла на «большую дорогу». И вновь начасля преступный террор: убийства, угоны автомобилей, грабежи. Налетчиками занялось ФБР. Глава ведомства Эдвард Гувер назвал Клайда взбесившимся животным, всем силам был отдан приказ вести огонь на поражение. Охота началась...

Техасский шериф Фрэнк Хамер все же перебежал путь любовной парочки. Он проанализировал каждое их нападение, создал карты и схемы их передвижений за все эти годы, изучил все места налетов и пути, которые они выбирали. "Я хотел проникнуть в их дьявольские замыслы, - говорил он,- и я это сделал". Несколько месяцев он с помошниками выслеживал Бонни и Клайда. Но преступники уходили прямо из под носа. Наконец отец одного из членов банды, Генри Метвина, в обмен на помилование сына предложил свою помощь в поимке. Генри Метвин отдал полицейским ключ от дома, где скрывались преступники. Дом был окружен двумя плотными кольцамм полицейских, все подъезды к нему блокированы.

Утром 23 мая 1934 года на дороге, появился краденный "форд". На водителе были темные очки, рядом сидела женщина в новом красном платье. В машине были припрятаны две тысячи патронов, три винтовки, двенадцать пистолетов, два помповых ружья и… саксафон. И все же надеяться им было не на что. Навстречу им двинулся автомобиль шерифа. Хамер вышел из машины и приказал бандитам сдаваться. Клайд тут же схватился за винтовку, Бонни – за револьвер. Но вряд ли они успели сделать хоть один выстрел. Свинцовый град обрушился на машину. Более пятисот пуль вонзилось в тела гангстеров, и они были буквально разорваны на части, а полицейские продолжали поливать изрешеченное авто смертоносным огнем...

«Пусть от болей сердечных страдаете вы,
А дряхлеющих смерть унесет.
Но с несчастьями Бонни и Клайда судьбы
Не сравнить ваших мелких невзгод!
День наступит, и лягут на вечный сон
В нескорбеющей рыхлой земле.
И вздохнут с облегченьем страна и закон,
Их отправив в небытие»
(Бонни Паркер)

[Лали]

Артур Грей и Ассоль

Алые паруса
Грин обдумывал и писал «Алые паруса» среди смерти, голода и тифа. Свет и спокойная сила этой книги неподвластны словам, кроме тех, что выбраны самим Грином. Достаточно сказать, что это — история о чуде, которое два человека совершили друг для друга. А писатель — для всех нас…
Грин писал «о бурях, кораблях, любви, признанной и отвергнутой, о судьбе, тайных путях души и смысле случая». В чертах его героев — твердость и нежность, имена героинь — звучат как музыка. В своих книгах Грин создавал романтический мир человеческого счастья. «Алые паруса» — трепетная поэма о любви, книга по-гриновски «странная», написанная страстно и искренне, книга, в которой сказка об алых парусах становится былью, книга, «просвеченная насквозь, как утренним солнцем», любовью к жизни, к душевной юности и верой в то, что человек в порыве к счастью способен своими руками творить чудеса…

"Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе... Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов, под звуки прекрасной музыки. Тогда ты увидишь храброго красивого принца… «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда из Каперны...» И ты уедешь навсегда в блистательную страну, где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом».

Когда душа таит зерно пламенного растения-чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.

Сообщение отредактировал Лали - 2.6.2009, 11:05

[Wave]

Грин обдумывал и писал «Алые паруса» среди смерти, голода и тифа. .....

....Когда душа таит зерно пламенного растения-чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.

Меня всегда поражала эта личность. Когда я читала его биографию - у меня в голове не уклыдывалось, как можно при такой тяжелой судьбе иметь такую светлую возвышенную душу. Для меня этот человек был и останется примером подражания.

[stoned]

Говорят, любовь приносит радость и счастье, а зависимость - боль и страдание.

Говорят много чего, но что из этого есть правда?

[Otrajenie]

Говорят много чего, но что из этого есть правда?

наверное то, что есть у тебя, у меня, у неё, у него?

[Лали]

Шива и Парвати

Добиваясь любви Шивы, Парвати поселилась рядом с ним на горе Кайлас, но Шива в это время предавался аскезе и отверг её. Тогда боги, желавшие чтобы у Шивы родился сын, способный победить демона Тараку, послали бога любви Каму возбудить в сердце Шивы любовь к Парвати. Разгневанный Шива сжёг Каму огнём своего третьего глаза, но впоследствии возродил его. Тогда Парвати решила сама предаться подвижничеству ради Шивы. Узнав об этом, Шива решил испытать её, и, придя к ней в образе брахмана, стал хулить и ругать самого себя. Парвати отвергла все наветы и Шива, тронутый её преданностью и красотой, взял её в жёны. От этого брака родились бог войны Сканда и бог мудрости Ганеша.